ПРЕДЕЛ ГЛУБИНЫ
или
НОЛЬ ГРАДУСОВ ПО
ХОЛОДУ
Ты увлечен такой
игрой,
Фигуры бьются, твоя роль
-
Рукою двигая коней,
Ронять на пол чужих
ферзей.
Но чья-то пешка, сделав первый
шаг,
Пройдя весь путь, тебе поставит
мат…
Так началась большая
игра.
Но так не решив, кто будет играть
белыми,
Они просто убили друг
друга…
ПРОЛОГ
Серебристый «Ниссан» переминался с
колеса на колесо в огромной гудящей пробке на МКАДе. Он смотрел в
окно и думал о чем-то своем. Он возвращался, хотя очень не любил
это слово. Странно, вернуться, когда ты уже навсегда хлопнул
дверью, а точнее, когда ее закрыли перед самым твоим носом. Обычно
он поворачивался спиной к двери и уходил навсегда. Для чего лежать
на коврике возле двери и ждать, когда тебя впустят? Зачем ждать,
когда до тебя снизойдут и заметят? Зачем громко кричать «Я уйду!»,
чтобы потом скрестись в эту дверь и ждать, когда тебя услышат.
Уходя, уходи! А если все-таки решил вернуться, вернись другим
человеком. Но никогда не забывай тех, кто тебя выгнал. В Москве
всегда крутились большие деньги. И чем больше становилось этих
денег, тем сильнее приходилось крутиться людям. Огромная мясорубка
судьбы, которая ломая души и кости, превращала жителей столицы в
безликий человеческий фарш. Москва не раз меняла свое лицо. В
девяностых она надела смокинг Чикаго тридцатых, и, стоя с «Томми» в
руках, любовалась на свои начищенные ботинки «Джимми», заляпанные
пятнами алой крови. Но тут же она переодевалась, примеряя на себя
то костюм дешевой шлюхи с трех вокзалов, то кислотного удолбанного
подростка из ночного клуба. Он посмотрел на нервно гудящие в пробке
машины и чему-то в душе усмехнулся. Мы все привыкли драться по
правилам, но, когда правила заканчивались, любая драка превращалась
в бойню. Ты побеждал и становился королем, и неважно насколько, но
ты был им до прихода следующего. Он стал королем. Но оказался в
изгнании. У него не было своего королевства. Тогда королем чего он
был? И какова была цена этих побед? Нет, он не возвращается, он
приходит заново в тот город, который он любил и хотел сделать
немного чище. Машины в пробке начали потихоньку двигаться. Как
будто из тумана на него навалился призрак давно забытого города. Он
стал выше, и, казалось, еще богаче. Но все это была видимость,
мираж, в которую он за десять лет разучился верить. Кто, как ни он,
знает, что скрывается за этими гладко прилизанными фасадами? За
ними прячется уродливое наследие девяностых, которое, посчитав, что
оно побилось и выжило, окончательно испортило москвичей своим
квартирным вопросом. Да нет, оно даже не испортило, оно уничтожило
их. «Москва-Сити» - он рассмеялся, глядя на себя в зеркало. Город,
который никогда не спит, потому что боится, что его поимеют. Потому
что именно этого бояться его сегодняшние короли, засыпая на своих
грязных матрасах, под которыми лежат деньги. Они не спали до самого
утра и проверяли своих скелетов в шкафу. Но теперь пришло время
скелетов! Для этого он и пришел. «Все тайное становится явным» -
вспомнил он слова родителей, взятых из какой-то детской книжки.
Москва породила его, а потом засунула в шкаф, посчитав, что мышцы
иссохнут, мозг атрофируется и забвение серой пылью и паутиной
покроет его прошлое. Но кто сказал, что скелеты хранятся в шкафу?
«Зомби!» - хмыкнул он. Всё! Колдовское зелье перестало действовать!
Наступило время героев, героев из того самого прошлого, без
которого будущего не будет! И пускай он хочет, чтобы эта драка
стала бойней! Ведь когда убивают всех подряд, убежать не сможет
никто.
Пробка рассосалась, и он вдавил
педель газа. Москва будто заглотила машину, и он, попав в ее горло,
не спеша, на шипованной, больно ранящей резине, двигался туда, где
стучит ее сердце. Он взял с торпеды телефон и набрал номер:
