– Селена, давай-ка поживее. Скоро забирать приедут!
Я умело отжала простыню, которую вот уже битый час полоскала в
ледяной проруби и подняла взгляд на мачеху, окрикнувшую меня из
дома. Руки занемели и почти не слушались, я бросила последнюю
простынь в корзину и спешным шагом направилась к небольшому
строению, в котором последние два года имела несчастье коротать
свой век вместе со второй женой отца и тремя её детьми от первого
брака.
Сегодня особенный день, ведь за меня обещал посвататься Стефан -
сын пекаря из нашей деревни. Мы уже давно приглядывались друг к
другу и на прошлой неделе он проговорился, что неплохо бы в пекарню
новую работницу подыскать. Само собой я поняла, что он говорил о
моём предстоящем переезде к нему (разве сын пекаря может просто так
взять и уехать из пекарни отца - по сути готового “хлебного” места)
и нашей скорой свадьбе. А вчера он как бы невзначай обронил, что
мол сегодня заедет в гости, забрать чистые простыни да проверить,
хорошо ли выполнена работа.
Жили мы бедно, поэтому подрабатывали, кто чем мог. Мачеха плела
корзины, братья и сестрёнка ходили в горы собирать чернильный
камень берит (его теперь стало много, ведь война была в самом
разгаре и то и дело то тут то там взрывали старые шахты, из глубин
которых этот камень и выбрасывало наружу), а я стирала и гладила
бельё для зажиточных деревенских да помогала младшим перебирать
найденный в горах камень (было у меня какое-то особое чутьё на то,
за какие каменюки больше заплатят).
Вот и сегодня Стефан должен был приехать, чтобы забрать
постиранные и поглаженные полотенца и бельё для пекарни. На этот
раз простыней оказалось уж очень много, будто приданое для кого-то
готовили, что в очередной раз натолкнуло меня на мысль о том, не
для меня ли расстарался благоверный. То, что, будь то для меня,
стирку и глажку поручили бы кому-то другому, меня даже не
насторожило.
За воротами послышался мерный стук повозки и ржание лошадей.
Заказчик приехал принимать работу. Раскрасневшаяся от мороза и
тяжелой работы я, не глядя по сторонам, поспешила открыть ворота,
чтобы поприветствовать любимого.
Перед домом стояла телега пекаря, а возле неё уже соскочивший на
землю парень. Он был хорош собой: высокий, светловолосый с яркими
голубыми глазами, но слегка полноват, благо что сын пекаря. Мне
нравилось в нём абсолютно всё. Его внешность, манеры, походка – всё
это в моих глазах делало его идеалом.
– Здравствуй, Стефан! - выпалила я, глядя на своего ненаглядного
“жениха”.
– Здравствуй, Селена. Что там простыни да полотенца? Готовы ли?
- опуская взгляд и смотря исподлобья, спросил он.
– Конечно, давно уж. Всё постирала и выгладила. Приятно спать
будет, ни одной заломочки на простынках нет. А зачем вам так много
на этот раз? Уж не свадьба ли намечается? - решив подтолкнуть
нерасторопного парня, спросила я. Глядишь, да и заведёт разговор о
сватовстве прямо с порога.
– Давай хоть в дом зайдём, а то вот так у ворот как-то
некрасиво. Да и заплатить надо за работу-то, - ответил он.
– Конечно, конечно. Проходи, - я сделала приглашающий жест в
направлении нашей халупы, дождалась, пока он пройдёт мимо, и пошла
следом.
Дома были сестрёнки и мачеха. Все заняты своими делами. Увидев
будущего пекаря, мачеха приподнялась со стула и поприветствовала
его.
– Здравствуй, Марика. Я работу приехал принять и заплатить за
неё. Показывайте, да поеду я, - выдал парень, а я невольно
насторожилась.
– Конечно, милый. Вот, смотри. Селенушка всё выстирала по два
раза, да отгладила так, что и господам не стыдно постелить, -
сердобольно ответила она, указывая на стопку аккуратно сложенных
простыней и полотенец в углу комнаты.
Он подошёл, потрогал, оглядел оценивающим взглядом и сказал: –
Хорошо справилась. Молодец! Вот оплата за труды. Держите, а мне
пора. Эй, девчонки, помогите-ка донести всё это до телеги! -
подозвал он моих сестрёнок и собрался было уходить.
