Многоликий бог, чьё имя запрещено произносить во всех храмах
Альтдорфхейма, мастер уловок, обманов и злоключений. Мало кто
решается обратиться к нему с молитвой, ещё меньше тех, кто служит
ему сознательно. Однако же есть у Мастера Масок страсть к
коллекционированию душ смертных, таких же, как и он сам. Если
такому счастливчику повезло, на него нисходит божественная
благодать, дарованная каждому жрецу. И тогда путь к прежней жизни
заказан — Многоликий заполняет её всю целиком и без остатка. Иногда
у него появляются любимцы и любимицы, и ветреный бог благоволит
им... на свой лад. Так случилось и с Мистлев, Маленькой Пташкой,
жемчужиной преступного мира. О её умении взламывать замки и
обходить ловушки ходили легенды уже при жизни, а о познаниях в ядах
и мастерстве метания ножей старались говорить только шёпотом. Кто
пытается проникнуть в тайны маленькой воровки долго не живёт.
Но этой ночью первого числа Месяца Яблок Мистлев не повезло —
она попалась в руки имперской стражи и теперь ожидала решения своей
участи в маленькой каморке. Сбежать из неё было невозможно — в
камере не было дверей. Власти не поскупились на услуги мага Земли,
сотворившего идеально гладкие стены. Лишь крохотное окно с решёткой
на самом верху позволяло дневному свету и мало-мальски свежему
воздуху проникать внутрь вместе с шумом большого города. Скрип
колёс повозок и карет, топот копыт, шаги и голоса людей теперь
Мистлев слышала постоянно. Безоружная, лишённая всех своих
спрятанных в одежде ножей и отмычек, она сидела на полу и то
молилась своему богу, то кляла его почём свет стоит.
Скорее всего её казнят, в лучшем случае отрубят обе руки, после
чего было только две дороги — в дом призрения или в бордель.
Мистлев была наслышана об отвратительных развлечениях среди
аристократов.
— Ты оставил меня! — кричала она в потолок. — Я служила тебе
верой и правдой! Я благословляла убийц и воров, наделяла их твоей
силой!
Мистлев слышала в ответ только эхо своего голоса. Она не хотела
умирать на потеху публике, долго и мучительно. Грешков за ней
набралось на несколько казней подряд, будь у неё несколько жизней в
запасе. Но их, само собой, не было.
— Прости мне моё малодушие, — шептала Мистлев, сложив бледные
пальцы в молитвенном жесте. — Бог мой, ты видишь все наши пути, я
вверила свою жизнь тебе. Так молю же тебя, помоги мне!
Мистлев прикрыла глаза, замолчала и прислушалась. Где-то на
задворках сознания она почувствовала, как Сила пришла в движение.
Улыбнувшись, она поняла, что её смерть откладывается на более
отдалённый срок. Многоликий решил, что преданная жрица ещё может
развлечь и удивить своего бога, а уж наблюдать за приключениями и
злоключениями людей он любил...
Реван Вегри, молодой и амбициозный маг, не верил в Многоликого,
что, однако, нисколько не мешало ему стать участником грандиозного
импровизационного спектакля. Он явился в Башню Высоких Звёзд на
всеобщий Конклав, где маги со всего Альтдорфхейма собирались, чтобы
обсудить важнейшие дела в мире магии и политики и, что интересовало
Ревана больше всего, научные исследования.
Некромант волновался — раньше он никогда не бывал в этой древней
величественной Башне, слывшей оплотом Архимага и святая святых
величайшей магической академии со времён эльфийского господства.
Когда-то это звание носила Башня Кости, когда в ней безраздельно
властвовал легендарный Ардос, один из последних истинных
некромантов. Но то время прошло, и ныне Башня Кости принадлежала
Ревану Вегри и из жемчужины магического мира и архитектурной мысли
превратилась в блеклый осколок былого величия, став кафедрой
теоретической некромантии. В этом был некоторый толк. Ученики
появлялись в её стенах очень редко, что позволяло молодому
некроманту заниматься собственными изысканиями, отгородившись от
мира за высокими стенами.
