ХРАБРЫЙ ВОРОБЕЙ
Раз воробей весеннею порою –
С клыкастой крыши срывается капель, –
Он лужицу расплескал собою,
Не обошёл стороною.
Был весел, что гадюкой уползла метель.
И брызги летели разноцветною дугою –
Так сушится, выйдя из речки, мой кобель.
Когда весной идёт вода по ерику, –
Как много слышен там звериный рёв.
Не будем открывать Америку,
Когда там треснет почка – лист покажет зёв.
Тут воробей купался в луже
И брызгался – ребёнка он не хуже.
Он на бок в ней ложился,
Другим крыломтак бился.
Не пресекал глубины вод болотных
И грелся от лучей солнышка охотных.
Такие были там – одни из вод,
И воробью в колено брод.
И утешался, так радовался он в них,
Так и расплескал он лужи их.
Любитель острых ощущений,
Так много было у него приключений.
Любитель он кровавой славы,
Со смертью играл ради забавы.
Так иногда заносчивый поэт,
Напишет он стихов три строчки,
А гения поэзии как нет.
Блажен, кто над трудом поставит точки.
Он посмотрел вокруг и возгордился:
«Я море расплескать – таким родился,
Не говоря о том, – какой-то там затон.
О, как могуч, силён!»
Он закричал тут: – Звери, птицы,
От орла могучего до маленькой синицы!
Даю вам слово, как зарок
Я жизнь свою на подвиг тут обрёк!
Я покажу вам диво дивное,
Как Ньютон показывал физики закон,
И восхититесь молчаливо илькрикливо:
Затон грозился расплескать там он!
И собрались тут стар и мал –
Кто в перьях, кто без них,
Знали – воробей тут жизнью рисковал.
Смотреть, как будет умирать, –
Для многих сладкий миг.
Всяк любопытный хочет знать,
Как из туч грозывсе гонят морозы.
Но иногда вдали грозы, громы гремят,
И гало в сильный мороз на солнце цветник. .
Простите слов прозы, но я к ней привык.
И звенят во льду берёзы,
А воробьиха в слёзы:
«Эх, милый муженёк ты мой!
И что случилось с тобой?
Ты белены объелся,
Или чёрт в тебя заселся?
Ведь у тебя дети и большая есть семья,
Порой женой бываю там тебе я…
И не перечь ты сердцу ретивому!
Зачем не дать бечь коню долгогривому?»
А женщина всегда, как эхо,
Всегда последнее слово за ней.
Конечно, в жизни тут иметь жену неплохо,
Не может жить она без своих затей.
Она вразуцепилась мужу за перо,
Запричитала тут совсем не так серо:
– Ой, на кого ты нас, родимый, покидаешь –
Сирот, меня, а сам со смертию играешь?!
Ведь ты по жизни трус!
Закапал дождь – ты от страха влез под куст.
А если ливень – для тебя то стрелы,
Нет трусости твоей предела.
– Эй, женщина, ты мужа тут не оскорбляй!
Не падай в глупость, знай, где край!
Или враз поставлю я тебя на место,
Мнёшь языком всё, как руками – тесто.
Сказала обезьяна: – Пусть пользуется бродом!
Цветами ландыша сверкнула у ней пасть –
Так зубы во рту стояли хороводом.
– Пусть окунётся! Тут чтоб ему пропасть!»
Так пожелала тут она емувраз лучшее –
Что же ему другое тут желать?!
Конечно, можно ведь ещё и худшее…
Среди зверей слышался мат-перемат.
Любил он в жизнь добавить соли, перца,
Чтоб от избытка бед тряхнуло сердце.
Он был из той породы –
Себе сам создавал он беды все годы.
Он, говорят, придумал «русскую рулетку»,
На спине носил бубнового туза,
Мог зайти он к тигру в клетку,
Откуда многие выходили не всегда.
Подёргать за усы, сказать: «Недотрога»,
Ну а сожрёт – туда дорога!
И воробей – крутых поступков гений,
Из лучших в мире природных он творений.
Он был тут на вершине славы,
Блажен, кто не хлебнул так сладко отравы.
Блажен, кто не возьмёт перо, бумагу,
Получит от литературыон передрягу.
И не забьётся сердце у него в груди,
Жене он скажет: «Попозже ты меня буди».
И сладко, со слюною, он зевнёт,
Отгонит славных мыслей хоровод.
И как охотник, не пойдёт на «тягу».
Кто же умён – не проявит на листе отвагу,
И воробей всегда был тих, но смел.
Случается: как на иглу, – на слово сел.
Такие у него были дела,
В том деле закусил, как лошадь, удила.
