Осип Сенковский – ученый, писатель, журналист
Осип Иванович Сенковский – российский писатель, блестящий журналист, известный ученый-востоковед и лингвист. Редактор первого русского массового «толстого журнала» «Библиотека для чтения». Основатель прославленной Петербургской школы ориенталистики. Родоначальник русской фантастической прозы. Удивительный и талантливый человек!
Барон Брамбеус – литературный псевдоним писателя и имя героя многочисленных его произведений.
Петербургский книгопродавец и книгоиздатель Смирдин был доволен. Уж полгода, как его книжная лавка переехала из скромного помещения у Синего моста в трёхэтажный флигель на Невском проспекте, который до этого был лютеранской церковью Святого Петра. Тогда он устроил грандиозный обед в честь новоселья. На нём присутствовали все, кем могла тогда похвастаться русская литература. Были Пушкин, Гоголь, Крылов, Жуковский, Вяземский, Греч, Булгарин, Хвостов и другие известные литераторы. После обеда гости решили составить общими трудами альманах для Смирдина и назвать его «Новоселье». Каждый обязался сообщить для журнала статью.
Стук в дверь прервал приятные воспоминания книгоиздателя. Заглянул секретарь:
– Александр Филиппович, к вам господин Сенковский…
– Проси.
В кабинет вошел молодой, начинающий полнеть мужчина, среднего роста, с гордой посадкой головы. Большие карие глаза и пухлые губы выделялись на красивом, с правильными чертами лице. Смирдин встал, обменялся с гостем рукопожатиями через стол и указал на кресло напротив:
– Прошу, Осип Иванович, присаживайтесь.
Оба хорошо знали друг друга. Встречались и по делам и на светских приемах. Сенковский был известным ученым-востоковедом, профессором, членом-корреспондентом Академии наук, преподавал в Санкт-Петербургском университете восточную и турецкую словесность. Занимал должность цензора в петербургском цензурном кабинете. Смирдин знал и о первом опыте Сенковского в русской литературе – цикле «Восточные повести», которые, в сущности, были наполовину переводами с восточных языков. Они печатались в «Полярной звезде», «Северных цветах» и «Альбоме северных муз». Этот цикл был прекрасным сплавом литературы и востоковедения, созданный зрелым мастером-филологом. Одна из этих повестей – «Витязь буланого коня» – даже получила высокую оценку Пушкина: «Арабская сказка прелесть…» Два года тому назад Смирдин купил у Сенковского перевод книги Морриера «Хаджи-бабá в Лондоне», а в прошлом году еще и «Похождения Хаджи-бабá в Персии и Турции». Обе книги он издал и тогда же посоветовал: «Оставьте ваши переводы, Осип Иванович! Как бы хороши они ни были, вы все-таки должны заниматься другим. Сочиняйте сами!»
– Прекрасное у вас новое помещение, Александр Филиппович, – похвалил Сенковский, усаживаясь в кресло.
– Что же вы, Осип Иванович, не посетили мой обед по случаю переезда на новое место? – поинтересовался Смирдин, тоже устраиваясь за своим столом. – Я ведь вам пригласительный послал.
– Вы уж извините меня, Александр Филиппович, приболел я тогда, некстати.
– А жаль. Были известные личности. Обещали «Альманах» составить из своих произведений. И вот уже почти все прислали свои статьи. Да и вы обещали несколько своих сочинений.
Хозяин кабинета понимал, что причиной отсутствия Сенковского на обеде было вызвано отнюдь не его болезнью, а разногласиями, царившими в литературном мире. В нем почти каждый считал себя величиной и знаменитостью, а других не любил и даже ненавидел. Очевидно, самолюбивый Сенковский к некоторым из них также не испытывал дружеских чувств.
Смирдин вздохнул. Он был человеком честным и бескорыстно преданным книжному делу. Но в то же время, как купец (сын московского торговца полотном), вследствие своего купеческого разумения, не понимал всех противоречий между литераторами. Поэтому его заветной мечтой была мысль об объединении всех крупных писателей под его книгоиздательской эгидой. Устраивая обед в честь новоселья, он надеялся, что положит начало к всеобщему примирению. Таким актом примирения должен был стать альманах «Новоселье».
