Холод пробирал до костей, но я не могла проснуться.
Что-то держало меня между сном и явью. Реальность проступала
медленно, пугая сильнее, чем ночной кошмар.
Со всех сторон нещадно дуло. И ведь догадался кто-то открыть
посреди ночи окно в больничной палате!
Я дрожала под тонким казенным одеялом, громко стуча зубами.
Но соседи по палате крепко спали, будто холод их совершенно не
тревожил. Кто-то громко храпел в углу.
Слабой рукой я натянула одеяло повыше и прикрыла глаза. Мысли
путались, а в памяти будто всплывали воспоминания, мне не
принадлежавшие.
На постели рядом со мной шевельнулось что-то небольшое, будто
там кошка лежала.
Лоб покрылся испариной от суеверного страха.
Откуда в больнице могла взяться кошка?
Я в панике ощупала постель и не нашла там никакого животного. Но
от внезапной находки стало еще страшнее.
Привалившись к моему боку спал ребенок.
Едва не закричав от неожиданности, я осторожно повернулась и
постаралась рассмотреть малыша.
Как он здесь оказался? Почему так безмятежно спит со мной на
кровати?
На вид ему было не больше трех лет, худенький и грязный, босые
ножки поджаты, а из одежды на малыше только засаленная майка не по
размеру. Он сладко спал, посасывая пальчик.
Неожиданная находка выдернула меня из сна. Реальность ярче
проступила из тумана, сделалась осязаемой. Я стала четче видеть и
слышать. В нос ударили сильные запахи.
И это было не то, к чему я привыкла в стенах больницы!
Пахло чем-то подгорелым и кислым. А еще прелым сеном и навозом,
будто я в глухой деревне оказалась.
Я приподнялась на слабых руках, чтобы лучше рассмотреть
незнакомое место. В темноте это было нелегко.
Приглядевшись, я поняла, что лежала не на кровати, а на полу.
Тюфяки с соломой были раскиданы прямо на грязных досках, а на них
вповалку под рваными одеялами спали какие-то дети.
Я проморгалась, стараясь сфокусироваться. Боль пронзила виски, и
я без сил упала на вонючий матрас.
Какой странный и реалистичный сон!
К счастью, мое сознание посчитало, что мне нужен отдых, и я
отключилась.
Спустя какое-то время послышалась возня, и я снова
проснулась.
Вокруг ничего не изменилось, лишь по стене и закопченому потолку
скользил неровный свет, выхватывая куски непривычной
обстановки.
Когда же этот сон закончится?
Дети захныкали в полусне, разбуженные светом и присутствием
чего-то опасного.
– Молчать, щенки! – услышала я грубый окрик, от которого сердце
зашлось в панике.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь сдавленными всхлипами.
По темной комнате, не обращая внимания на спящих, пробирался
огромный мужчина, которого не смущало то, что прямо под его ногами
спали дети.
Тяжелые шаги приближались. Свет мерцал все ближе, а пыхтение
громилы слышалось сильнее.
Ребенок, что прятался подле меня, мелко задрожал.
Огарок свечи в грязной чашке опустился к полу. Огромная рука
пронесла убогий светильник прямо над полом. Вторая лапа шарила в
поисках чего-то.
В неровном свете я увидела лицо мужика с рытвинами оспин на
обветренной коже. Он подслеповато щурился и пыхтел, обдавая нас
тошнотворным запахом перегара.
От его близости я испытала ужас и отвращение. В голове всплыли
обрывки явно не моих воспоминаний.
Это был жестокий тиран, не щадящий никого вокруг, гордо
именовавший себя хозяином этого дома. И он было отцом для всех, кто
спал в этой спальне, включая меня. И все здесь, как один, его
боялись.
Ошарашенная этими видениями, я замерла от ужаса.
Могучая лапа “отца” тем временем добралась до моей лежанки,
схватила за волосы и выволокла из-под драного одеяла.
Я бессмысленно лупила по воздуху руками и ногами, удивляясь,
откуда у меня взялась такая толстая коса.
– Отпусти! – пискнула я, удивившись незнакомому голосу, что
вырвался из моей груди.
