День, окрашенный в кроваво-алый. Стоны сотен голосов, разрывающие полночную тишину засыпающего города. Тонкий месяц содрогнулся на бесконечном небосводе, звезды погасли, пораженные человеческой жестокостью и беспомощностью перед силой страха.
Одно предсказание.
Одно решение.
Бесконечное число разбитых сердец.
Топот ног, стук копыт, лязг металла, громкие голоса, отдающие приказы.
И беспощадный дождь, заглушающий крики убитых горем матерей. Дождь, смывающий кровь с мостовой.
В эту ночь красные потоки омыли улицы. Все произошло быстро. И так же быстро все затихло. Лишь изредка в разных уголках города раздавались всхлипы тех, кто еще не потерял рассудок от произошедшего.
И только сбившееся дыхание человека, его темный силуэт, тайком пробирающийся к выходу из города, бросал неуловимую тень в свете одинокого серпа. Человек бежал от дома к дому, от потухших фонарных столбов в темные углы. Лишь бы не заметили. Лишь бы не поймали. Он успеет. Он не даст свершиться этому зверству. Дождь ручьями стекал по его плащу. Лишь бы не услышали его грохочущее сердце.
ЧАСТЬ 1. ПОКАЯНИЕ
***
Nihil humanum a me alienum puto1
На востоке алела заря. Последняя заря этого мира.
Сегодня все живое умрёт, погрузится в пучину небытия к истлевшим останкам других цивилизаций. Все смертны. Всё смертно. Всему приходит конец. И на руинах прошлого мира будет воздвигнут новый храм. Родятся новые последователи и спустятся на землю ангелы, дабы возвестить об очередном Конце. И будет существовать эта Жизнь до нового падения во мрак, когда души всех живых окрасятся в черное и кровь не успеет иссохнуть на их руках.
Из вечности в вечность всё повторяется по кругу.
Повторялось. В этот раз цепь перерождений нарушена. Что-то… точнее кто-то не даст этому миру пасть в бездну. Этот кто-то удержит души виновных и искупит своей кровью их вину. Они будут жить. А я продолжу влачить своё наказание. За верность Слову, за стремление исполнить предназначение я был отлучён и низвергнут к ним, к этим жалким и ничтожным. Но я не ропщу, мне это на руку. В этот раз я довершу начатое. Отныне и до конца века я сам не вернусь на небеса, пока не сыграю свою роль, не исполню великий замысел – мир должен быть уничтожен моими руками.
Таков закон. Непреложный закон Жизни – всему когда-то должен прийти конец.
И я – вестник смерти.
Я – глашатай конца.
Я – Тьма, которую Он боится.
Пусть Всемогущий Отец каждый раз пытается вернуть время вспять и остановить этот круг. Апологет свободы и защитник права выбора. Он, как всегда, сам не знает, чего именно желает. То ревностно хранит Свое Слово и с выверенной точностью измеряет отпущенный миру срок; то готов уничтожить все свои творения раньше времени из одной лишь обиды – они его ослушались; то готов снова дать им шанс. Заигравшийся безумец. Капризное дитя.
Я знаю, она – Его рук дело. Якобы мой шанс. Но я докажу, я покажу, что был прав – она также недостойна шанса. У людей нет свободы, как нет ни у кого из нас. Нет выбора. Тобой всё уже решено. Но не в этот раз. Я докажу. И Ты не посмеешь мне помешать, ведь Ты отошел, Ты не вмешиваешься – всё в их воле. Ха-ха.
Когда она их предаст – а она их предаст, – всё будет кончено, мир не переродится! Я вернусь победителем. А Ты убедишься, что их души охотнее откажутся от света, нежели отвергнут мою тьму. И толку от того, что им дарована свобода выбора? Они всегда выбирают меня. Они всегда видят лишь то, что на поверхности.
– Отец, разреши мне отправиться на ярмарку Дня единения, прошу! – никогда еще Ида не умоляла так жалобно и скорбно, будто от этой ярмарки зависела её жизнь. Ей не терпелось хоть раз в жизни увидеть горящие огни заморских театров. Она слышала о ярких нарядах, масках и блеске золота. Конечно, она и не смела надеяться, что отец её отпустит, но надежда тихо тлела в сердце и подпитывала решительный настрой. Неужели он не ощущает этот трепет, что бьётся в её груди. Неужели он не видит, как это важно для неё. Ида так устала от его вечной опеки, а в последнее время ощущала себя привязанной, запертой. Ей словно не хватало воздуха, словно пространство вокруг неё сжималось, сдавливало.
