Сколько Константин себя помнил, он всегда был таким – демоном, не переносящим дневной свет.
Обличье он мог выбрать любое: собаки, кошки, быка, косули, птицы, но чаще всего проявлялся в образе существа, напоминавшего козла. Мог быть как мужчиной, так и женщиной, но только ночью и на короткое время. Константин давно хотел иметь оболочку человека. Вечно носить её он не мог, но на несколько столетий хватило бы, если бы его полюбила светлая и добрая человеческая натура, ныне живущая. Которая бы увидела в почти гниющем существе красавца, которым он хотел стать.
Став тенью, Константин пробрался в один из ночных клубов города Новосибирска, который назывался «Багровые реки». Обстановка была в тему названия. На угольно-чёрных стенах размещались бело-алые картины в духе абстракционизма. Светлый фон как будто бы был забрызган каплями крови различных величин, расположенных хаотично. Молодёжь вовсю веселилась. В тёмном зале играла электронная музыка, официанты сновали от столика к столику, разнося заказы. На танцполе танцевали изрядно подвыпившие люди. Демон наблюдал за всеми сразу. Искал…
«Упс, подходящий экземпляр», – подумал инкуб.
На танцполе завязалась драка. Красивый высокий парень с ямочками на щеках методично махал кулаками, пытаясь сделать котлету из бледного голубоглазого блондина. Их разняли. И зачинщика, и пострадавшего выкинули из клуба.
Константин пошёл за хулиганом. Молодой человек, покачиваясь от выпитого, нетвёрдой походкой зашёл в один из дворов. Демон, превратившись в собаку, зарычал, парень вжался в стену дома. Огромная чёрная тварь встала на задние лапы, передние положила на задиру. Издавая урчащий звук, животное добралось до пульсирующей на шее жилки и осторожно её прокусило. Парень по стене сполз на асфальт и закрыл глаза. Нечто чёрное, мохнатое лежало рядом и ожидало, когда человек умрёт от кровопотери.
– Ну, здравствуй, моя новая оболочка, ты будешь моим выходным костюмом, – ухмыляясь, пропел демон. – Самое время тебя примерить.
Было тихо, город спал.
Прекрасный юноша расправил за спиной крылья и скрылся в ночи.
Анна только что закрыла дочитанную до конца книгу. Рядом с креслом, в котором сидела девушка, стоял стол. На нём красовалась кружка авторской работы с недопитым иван-чаем. Девушка его смешивала с чёрным, добавляла туда мяту и изюм, получалось очень вкусно. Помешивая ложечкой сахар, Анюта любовалась своим новым маникюром. Она была очень миловидна. Белокурые пряди локонами ниспадали до пояса, в голубых глазах отражалась вера и любовь к этому миру, именно такая, которая свойственна людям в девятнадцать лет, натурам романтическим и творческим, добрым и тонким. Слегка вздёрнутый нос придавал ей очарования. Девушка была хрупкой и нежной, как цветок, доброй и наивной, как ребёнок. Белый шёлковый халат с васильками смотрелся на ней очень мило, цветы на нём, в тон глазам девушки, были хаотично разбросаны по ткани.
Подруг у девушки было всего три, но зато какие! Одна из них – мохнатая и четвероногая. Герда, урождённая Адора-Альбиона, навсегда переименованная тёмно-коричневая немецкая овчарка, лёжа под столом и высунув розовый язык, смотрела жалостливо на свою хозяйку, выпрашивая очередную консервированную оливку, которые она очень любила.
А вот с друзьями мужского пола и возлюбленными у девушки ладилось не очень.
Отпив из кружки ароматного чая, Анна поставила её на стол рядом с закрытой книгой и посмотрела на улицу.
На календаре был июнь. Из открытого окна на девушку смотрела тёмная звёздная ночь, окутавшая землю. Стояла духота, и даже лёгкий прохладный ветерок не приносил облегчения.
