– Жуан, что случилось? К счастью, у меня были с собой копии всех
документов, но что за хрень, черт ее побери?! Ты же знал, что
старый хрыч вот-вот отдаст душу дьяволу и на счету каждая минута! А
если бы у меня не оказалось с собой нужных бумаг? Я мечтала
провернуть эту сделку последние десять лет, и ты знал об этом! Так
какого?...
Женщина начала свою длинную тираду, едва вошла в небольшой
двухэтажный домик. Поднимаясь вверх по лестнице, она все еще
возмущенно высказывалась, но, распахнув дверь в комнату, служившую
ей рабочим кабинетом, замолчала и застыла.
Кругом валялись бумаги – на полу, на столе, на диване, на двух
креслах. А на третьем кресле сидел молодой, удивительно красивый
мужчина. Его красоту не портили даже едва заметные рожки,
выглядывающие из пышных каштановых локонов. Темно-карие глаза были
широко открыты, но уже ничего не видели… Красавец был мертв.
Женщина прошлась по полу, вдавливая каблуками в мягкий ковер
попадающиеся ей под ноги документы. Зачем-то пощупала у молодого
человека пульс, приложила два пальца к венке на шее…
Плотно сжав губы, она отвернулась к окну. Едва заметная морщинка
между бровями, боль во взгляде – и все. Никаких криков, плача,
истерики.
Они считали, что впереди – вечность, но ошибались. Тот, кто
совершил такое с ее любимым, будет найден и наказан.
В этой стране немногие из людей догадывались, кто на самом деле
загадочная леди Урстенера. Но почти все знали, как она дорожила
своим секретарем и одновременно любовником. Значит, тот, кто убил
Жуана, хотел сделать ей больно, очень больно.
И этот наглый убийца не был человеком. Просто потому, что ни
один обычный смертный не сможет убить инкуба. Только кто-то из
высших демонов или такой же вампир-аусваинг. Но Жуан не подпустил
бы к себе другого вампира. Разве что…
– Ты так быстро убежала, сестричка! Даже не дождалась оглашения
завещания. Поздравляю!
– Мы выкупили последнюю точку, отмеченную на той карте, – слово
«той» женщина выделила голосом, в котором кроме уважения была
слышна еще и ненависть. Теперь мне принадлежит большая часть города
и я могу на законных основаниях потребовать, чтобы все чужаки
убрались с моей территории. Но теперь я, наоборот, очень настойчиво
попрошу всех задержаться. По крайней мере, до тех пор, пока не
узнаю, кто… – голос женщины чуть дрогнул, но тут же вновь зазвучал
ровно, спокойно и лишь слегка громче, чем до этого: – Кто убил
моего Жуана!
Еще один мужчина, вошедший в комнату, был без рогов, но тоже
удивительно красив и очень похож на свою собеседницу. Они были
братом и сестрой. Уже давно отделившиеся от родителей, но еще не
озаботившиеся дальнейшим продлением своего рода.
По законам своей расы они считались вполне полноценным отдельным
кланом, раз в нем были особи обоего пола. Хотя обычно мужчин в
кланах было раз в десять больше, чем женщин. Просто потому, что их
действительно было в десятки, а то и в сотни раз больше. И эта
проблема беспокоила не только живущих с аусваингами в одних и тех
же мирах, но и их самих.
Женщины и мужчины этой странной расы, более всего родственной с
вампирской, обладали отличными для разного пола способностями. При
слаженном взаимодействии они гармонично дополняли друг друга, и,
естественно, не собирались жертвовать своим преимуществом.
Поэтому проблема сохранения, а желательнее, увеличения числа
женских особей, являлась приоритетнейшей задачей для любого
аусваинга.
И только заложенная в генах установка на матриархатные
отношения, закрепленная наличием у женщин способностей, позволяющих
им дать отпор сразу нескольким мужчинам, не позволяла последним
насильно превратить своих воинственных дам в вечно беременных
самок. Хотя рассуждения такого плана неоднократно всплывали, в
качестве аргументов для примера используя некоторые виды
насекомых.
