«Меня зовут Гриша, мне сорок лет, и я стример», – так, наверное, выглядело бы общество анонимных стримеров. При этом анонимность оных заключалась в том, что такие индивиды никому не нужны и не интересны. Их имена, будь то вымышленные или настоящие, известны лишь в узком кругу людей, порой состоящего из двух-трёх человек. И я именно такой «ноунейм».
Практически все подписчики на моём канале самые обыкновенные «мёртвые души», купленные за деньги. Комментарии под каждым выпуском я пишу сам, используя фейковые аккаунты. Спорю с собой, бойко обсуждаю «свежий» материал и даже изливаю душу, делясь надуманными проблемами. И всё это для поддержания иллюзии «движухи». Вот только, как не крути-выкручивай, от злого рока не сбежать.
В один несчастный день моя маман поскользнулась на ступеньках и повредила лодыжку. А живём мы, надо сказать, под одной крышей и едим из одного холодильника. У меня, как вы понимаете, доходы плачевные и больше похожи на расходы. Поэтому известие о травме сильно подкосило и морально, и финансово. Видели бы, как я метался по комнате, не в силах принять маячащее впереди безденежье.
Впрочем, предприимчивая маман, сама нашла выход для нас обоих. Отказавшись от больничного, она превратила меня, непризнанного гения стрима, в помесь дворецкого, няньки и экзоскелета. Теперь каждое утро мне приходилось тащиться вместе с ней на работу в «Бюро добрых услуг».
Если б только знал, к чему всё это приведёт, сам бы себе ноги пообламывал…
Карикатурный бородач с ботинком в одной руке и молотком в другой приветственно оскалился на вывеске «Бюро добрых услуг». Я прошёл под ней, с горячим желанием промотать весь день до вечера. Вот только с утра всё пошло каким-то «ягодичным» ходом.
Не успел я выйти из подъезда, как стая голубей обгадила с ног до головы. И откуда только взялись, эти сручие твари? Поблизости ведь ни одной голубятни! Пришлось вернуться, вымыться и переодеться. Маман на до мной хорошенько посмеялась, а после заставила нестись во весь апорт, чтобы успеть на работу.
Затем в метро…
Я на миг прикрыл глаза, и на тебе, жирный паук свалился на нос и стал гулять по лицу, как у себя дома. Мерзость. Полдня потом чесался, пока не отвлёкся на странноватого мужика. Нет, в «Бюро добрых услуг» приходят разные клиенты, но такого как этот, хм, в белом пальто, ещё не было.
Седовласый дядька разглядывал меня, точно музейный экспонат. А после достал из внутреннего кармана очки и молча положил на стойку.
– Хотите починить? – тут же уточнил я, не совсем понимая, что происходит. – Оправа в порядке, а заменой линз мы не занимаемся. Хотя, подождите. Уточню!
Выскользнув из клиентского зала, я пулей метнулся в подсобку, где маман разбирала недавнюю доставку. Набойки, ремешки для часов, батарейки и многое другое, кучами лежали на столе среди бумаг. Я отдышался, как если бы бежал стометровку, и тут же забыл за чем пришёл.
– Тебе чего? Опять отлыниваешь? Когда только повзрослеешь? Эх! Бездарь! – маман метнула парочку укоризненных взглядов и, тяжко вздохнув, завяла старый разговор: – Это ж надо было так обидеть жену, чтобы она в Канаду убежала. На край земли Илюшеньку увезла, внучка единственного. Такой замечательный мальчик, не чета тебе.
– Ну так его Ольга воспитала, а не ты. Иначе бы, как я, балбесом стал, – передразнивая интонацию маман, я нахально нарвался на взбучку.
В конце концов, уже достали каждодневные нотации, тирады и сравнения с каждым встречным-поперечным. Даже сын, с которым мы не виделись с развода, а это без малого семнадцать лет, и тот для маман, во всём был лучше меня.
Что за поскудство?
После короткой, но жаркой перепалки, я вернулся в клиентский зал, чувствуя адреналиновую бодрость. А там на стойке одиноко лежали очки. Мужика же в белом пальто ни где не было видно.
