Как же я люблю наш дом в городе на ледяной линии силы! Всякий
раз, переступая его порог, ощущаю легкость и чувство истинной
принадлежности: мое, такое теплое, родное и знакомое.
Как идеально именно для меня обладать даром пробуждения чувств,
словно бы я создана ощущать и вызывать эмоции, любить. Наш дом,
свою семью, наш город, весь мир Варлея… А сегодня я люблю все это
так сильно, как никогда прежде.
— Сестрица! Ты вовремя вернулась.
Строгий окрик, быстрый пронзительный взгляд бездонных черных
глаз, — и сестра, на миг шагнувшая из общей залы, отступила назад.
Привычно залюбовавшись каскадом гладких, струящихся до пола черных
волос, про себя улыбнулась: с Нирхтой трудно ладить. Даже мне. Но
сегодня об этом вспоминать не хочется.
Сестра явно взволнована, даже обрадована. Ждет кого-то, раз
поспешила мне навстречу?
Если дома меня встретят добрые вести, с чувством радости
выслушаю их. Мне тоже есть о чем сообщить.
— Прекрасная погода сегодня.
Иду за сестрой в гостиную нашей семейной башни, застав там всех
близких. Непривычно довольный вид Нирхты, явно ошеломленное лицо
матери и глубоко задумавшийся отец. Что же случилось?
— Присядь. — Мама, не глядя, манит меня на диванчик в стороне,
туда, где сидит отец. Все ее внимание сосредоточено на нашей
прекрасной Нирхте, но губы сурово поджаты и взгляд слишком тяжелый.
Чем же сестрица так прогневила родительницу? — Сегодня есть более
важные темы, чем обсуждение погоды.
Мне полагается помалкивать? Возможно ли, что сегодня вечером у
нас ожидается важный гость, и поэтому сестрица в таком
нетерпении?
Но хотя бы отцу есть до меня дело, стоило войти в комнату, как
его лицо осветила улыбка.
«Где ты так долго гуляла? Мы волновались».
Беспокойная мысль от него приходит сразу, едва я устраиваюсь на
диванчике рядом.
«У оргаллы», — беззвучно сознаюсь в неблизком путешествии.
Это особенное место нашего мира, его сердце. Все нити силы
проистекают из него, разбегаясь радиальными лучами радуги по
кольцам заледеневшего хаоса, создавшего каркас нашего мира. Родного
мира моего народа — Варлея.
Жизнь неизменно сосуществует с безжизненностью, так и у нас реки
энергии, дарующие нам силу магии и гармонии, текут по однажды
застывшему в неподвижном гневе хаосу. Река моего города — желтая,
это цвет дара, которым владеет отец. И мне он нравился с самого
детства — дар Знающего, растворенный в науке, экспериментах и
обучении. Желтая энергия отца — сила знаний, она так легко и
гармонично сплетается с силой чувств. Моей силой…
Как же прекрасно, что теперь, когда я обрела свою личную семью,
не придется покидать город на желтой реке.
«Негоже отправляться так далеко одной».
Пусть отец хмурится, но я, как истинная шаенга, чувствую: он так
любит меня, что простит самовольное и в чем-то опасное путешествие
к колыбели мира. Впрочем, я была там не одна. Но момент явно не
подходящий, чтобы сообщать об этом.
— О чем вы там «шепчетесь»? Не отпирайтесь, знаю вас.
Матушка недовольно косится на нас, вынуждая оборвать мысленный
разговор.
— Почему же я вернулась вовремя?
Спешу напомнить сестре, стоящей возле высокого, во весь рост,
зеркала об ее словах. Сейчас сообщать матушке о своей прогулке к
месту истины и первозданной силы в обществе избранника — явно не
самая правильная мысль. Кажется, сегодня она и без меня чем-то
встревожена. Куда уж тут новостям о появлении семьи у
младшенькой.
— Лишь ты еще не знаешь: я обрету пару.
Ликование вспыхивает в душе, принося облегчение. Признаться, я
опасалась реакции семьи на свою новость. Но теперь…
Невероятное чудо любви, которую мы с сестрой обрели
одновременно. Бывает же так!
— Нирхта, и кто же это? Как вы познакомились? Ты счастлива?
