Эта книга основана на курсе лекций
Вступление
Для начала я скажу вам довольно шокирующую вещь. Мы обозначили этот курс как интим на Руси, или более интеллигентно – "Интимная культура Руси". Но по сути своей такое название курса – все равно что "безалкогольная водка".
У нас слово "Русь" трактуется, я бы сказала, интуитивно понятно. И мы в это слово валим:
–во-первых, всю допетровскую Русь с древнейших времен до Петра Первого, когда она становится Россией;
– во-вторых, русскую народную культуру, которая нам известна по записям в основном конца 19 века и в меньшей степени начала 20-го.
То есть понятие "Русь", которое у нас приятным образом доходит до начала 20 века – это первая терминологическая проблема. Потому что именно терминологически это не корректно, но интуитивно понятно, иначе название будет слишком длинным.
Но еще большая проблема с названием курса – это слово "интим".
Секс мы будем прямо называть сексом, это очень четкая терминологическая установка. Когда я захочу говорить про секс, я буду говорить про секс.
Что мы будем называть словом "интим"? Собственно интимное, то есть происходящее между двумя сексуальными партнерами и не допускающее посторонних глаз. Интимное – это личное, закрытое от посторонних.
И вот вам первый спойлер: в этом смысле из понятия "интим на Руси" у нас вылетает вся народная культура. Секса в народной культуре, мягко говоря, много, но интима там практически нет.
Второй вопрос, что у нас возникла в 90-е годы прошлого века проблема: слово "секс" тогда еще не было нейтральным, и возник термин "интим" как его эвфемизм. Я помню еще те времена, когда "интим" означало не секс. Но без возвращения слову "интим" изначального смысла мы просто не сможем разговаривать.
Часть 1. Варяжские страсти
Когда я готовилась к этому курсу, я его мысленно весь прокручивала, и стало мне чрезвычайно печально. Потому что ну ок, у нас есть "Слово о полку Игореве", где, несмотря на то, что общее содержание произведения, мягко говоря, не любовное, все ж таки мы про любовь находим довольно много приятного, разного и увлекательного. Хорошо.
А что у нас еще будет про любовь? Петр и Феврония? Это совсем не про любовь в нашем с вами понимании, что и приводит к проблеме этого текста. Какие-нибудь там плутовские повести 17 века? Ну нет.
Письмо Татьяны к Онегину, конечно, про любовь. Но при наших определениях понятия "Русь" оно не входит в понятие "секс на Руси", "интим на Руси", "любовь на Руси" – иными словами, оно просто не влезает в наше понятие "Русь".
Ну хоть что-нибудь у нас, в родной культуре, есть про любовь?
На этот вопрос есть положительный ответ. Я могу даже сузить вам поиск и сказать, что это произведение русской народной культуры. Правда, там описывается не любовное томление, не Ромео и Джульетта и тому подобное. Но действие разворачивается, безусловно, между молодым мужчиной и молодой женщиной, и их чувства, несомненно, являются любовью, и эта любовь проявляется в действиях. И по их поступкам мы совершенно четко знаем, что они действительно глубоко, горячо, сильно любят друг друга.
И я бы сказала, что на фоне того, что нас ждет на этом курсе, это произведение, вам великолепно известное – настоящая отдушина, не знаю как для мужских сердец, но для женщин точно.
Что же это за произведение, прекрасно вам известное? Еще раз подчеркну, что любовь там выражается не в серенадах, не в конфетно-букетном проявлении, но в весьма решительных, я бы даже сказала, радикальных поступках. Ваши варианты?
Нет, не частушки. Частушки – это такая гнусная похабень. К тому же частушка как таковая – это очень любопытное произведение в смысле его положения в фольклоре. Она тесно связана с
