- Бабушка, а бабушка? – Подскочил ко мне младший правнук, Семён.
– А наконец-то – это когда?
- Всё зависит от того, какие слова стоят рядом с этим словом. –
Сказала я усталым голосом. Вероника забрала детей у младшего внука,
Егора, пока его жена лежит в роддоме с третьим правнуком, и скинула
их на меня, умотав на маникюр. – Если ты чего-то очень ждешь, то
наконец-то будет очень важным событием, когда его очень долго ждали
и вот оно наступило. Например, ты ждешь, когда бабушка, посадит
тебя пить чай с малиновым вареньем, и вот она садит. Это
наконец-то?
- Да! – Радостно завопил Сёмка, крикнув сестру. – Лидка, иди чай
пить!
Я не спеша поднялась и подошла к столу, начав разливать чай по
чашкам. Посуда опять немытой осталась с завтрака… Да, убрать в этой
квартире совсем некому. Налив свой любимый, ароматный, с
бергамотом, разбавила его молоком. Так намного вкуснее получается.
Да и детям полезно молоко, благо, соседка привозит через день по
паре литров. Как раз успеваем выпить. И если не успеваем – я
булочки пеку и блины.
- Бабушка Ника сказала, что, когда ты наконец-то умрешь, я смогу
жить в твоей комнате! – Простодушно выпалил правнук, больно ударив
мне по сердцу так, что чашка выпала из рук и разбилась.
Четыре года – что с него возьмешь? Не понимает еще, как ранил
сейчас словами. Чужими словами, взрослыми. Словами близких и родных
людей, что пару лет назад уговаривали меня разрешить им жить в моей
трехкомнатной квартире, чтобы отдать свою для проживания Егора с
женой и детьми.
- Сиди на месте, я сейчас уберу. – Прокряхтела я, нагнувшись за
осколками. – Лида, не заходи на кухню, здесь стекло!
Правнучка, судя по тишине, и не собиралась никуда заходить.
Скорее всего, опять сидит в наушниках, пялится в экран телефона.
Она с ним и день и ночь не расстается. И младшему сует в руки, лишь
бы отстал от неё и не мешал.
В голове что-то резко потемнело. Вокруг словно мушки летать
начали. А в груди словно тесновато стало. Нельзя мне было так резко
наклоняться! Выпрямилась, и мелкими шажочками пошаркала до туалета
за веником и совком. Хорошо хоть Семка послушно сидел, и не
порезался, а то долго бы потом выслушивала от невестки и внука, что
доверить мне ничего нельзя и старая я стала, глупею на глазах и
забываю многое.
Я попыталась вздохнуть, как обычно, но вдох дался мне тяжело,
грудь кольнуло. Снова склонилась, только уже медленнее, собирая
мелкие осколки в совок. Пришлось делать второй заход, чтобы
принести швабру с тряпкой и протереть пол. Лида так и не пришла.
Напоила правнука чаем, заглянула в комнату к младшей внучке, что
жила с нами, но сейчас была в школе. Правнучка валялась на её
кровати, измяв аккуратно заправленное покрывало, и жевала жвачку,
пялясь на экран телефона. Из ушей торчали белые кончики
беспроводных наушников. Подняв на меня недовольный взгляд, она
всё-таки изволила освободить одно ухо, чтобы меня услышать.
- Мы с Семёном чай уже попили, если хочешь, иди тоже пей.
- А чо не позвали? – Нагло посмотрела на меня Лида. Шесть лет, а
сразу видно, что в невестку уродилась. Такая же нахалка. – Чай-то
хоть налит?
- Налит. Как попьешь – убери варенье и печенье со стола. –
Предупредила я её.
Поздновато девку воспитывать, но исправить хоть что-то еще можно
было. Отобрать бы эту дьявольскую коробушку, что мозги ей пудрит,
да по дому помогать поставить. Глядишь и выросла бы не «наглючкой»,
живущей на всём готовом. Я в шесть уже и с братом водиться
успевала, и к первому классу готова была – и читать и писать, и
считать, лишь бы скорее в школу взяли.
Хлопнула входная дверь – в коридоре появилась моя любимейшая
невестушка. Та самая, что скинула на меня внуков и так жаждала моей
скорейшей кончины. А вот не дождешься!
