Милка подняла глаза на бегущую к дому дочь. Непоседа опять отлупила кого-то из мальчишек, и теперь за ней гнались несколько пацанят, жаждущих показать девчонке, кто тут настоящий боец. Ну конечно, и этот бот никак не помог! – за беловолосой девчушкой, перебирая своими лапа-колёсами, мчался круглый механоид.
Ириска на бегу сделала очень большие глаза при виде матери и влетела в дом. Неудачливые преследователи остановились в паре метров от Милки, сердито заглядывая в дверной проём. У одного из них красный след на щеке начинал наливаться синевой.
– Ну здрасьте-приехали! – Милка упёрла руки в бока. – Ириска! На выход! У ребят к тебе разговор!
– Я не могу, я занята, мам! – тонкий голосок совсем не дрожал.
– Быстро сюда!
Девчушка вышла, держа в руках пластиковую трубу из мастерской. Мальчишки чуть попятились.
– Так… – недобрым голосом начала Милка, но вдруг передумала ругать дочь. – Немедленно пригласи своих друзей на чай!
Ириска пару мгновений недоверчиво смотрела на маму, потом ткнула ручкой в паренька с синяком:
– И этого?
– У «этого» есть имя, дочь!
– Ну, как его там… – белобрысая малышка чуть закатила глаза, делая вид, что вспоминает имя противника. – А! Бубен тоже пойдёт?
– Бубол! Меня зовут Бубол! – вскричал мальчуган.
– Бубол, конечно, тоже пойдёт, – объявила Милка. – Проходите на кухню, сейчас будет чай с вареньем.
Мальчишки, насупившись, прошли в дом из белого камня вслед за дерзкой девчонкой.
Горобец прятал в усах усмешку, слушая доклад жены о драке и последующем замирении Ириски с несколькими мальчишками из городка. Когда же Милка дала ему слово, он только спросил:
– Сама по голове не получила?
Дочь радостно вскочила так, что механоид отлетел в сторону:
– Нет, я слишком быстрая и суперловкая, пап! Он толкнул, а я его вот так двинула! – малышка закачалась, изображая «маятник», а потом резко выкинула вперёд руку, словно настоящий боец.
Горобец засмеялся в голос:
– Вот у меня ученик!
Милка неодобрительно глядела на своих родных, однако еле сдерживала улыбку. Механоид выписывал круги вокруг маленькой девочки с пепельно-светлыми волосами.
Тиант удивлённо смотрел на синеглазую девушку перед ним:
– Вы уверены в своём решении, кадет Свеи?
– Так точно, Мастер!
Тиант поморщился:
– Вы ещё не в армии. Свеи, у вас безусловный талант, прекрасные успехи в инженерном деле, вы можете стать цветом нации. Я прошу вас взвесить все «за» и «против», прежде чем ставить точку в обучении. Речь идёт о вашем будущем.
– Решение принято, Мастер. Я ухожу в корпус разведки.
– Ах, разведки! – Тиант раздражённо закатил глаза и протянул руку за картой кадета. – Вы, разумеется, думаете, что пробиться туда так легко, что вас там ждут с распростёртыми объятиями, что там…
Тиант умолк, едва пробежав глазами первые строки из карты. Он поднял взгляд на девушку. Пепельно-светлые волосы, правильные черты лица, ярко-голубые глаза… Но теперь Мастер увидел, что глаза её опухли от бесчисленных ночей в слезах, заметил отчуждённую решимость во взгляде, плотно сжатые в тонкую линию губы, желваки, ходившие от напряжения мышц лица.
– Кого вы потеряли, кадет? – пробурчал Тиант.
– Всех, – в голосе не было ни капли дрожи, ни слёз. Что бы ни переживала кадет Свеи – это осталось позади, она приняла решение.
* * *
– Привет, мам. Ты знаешь, у меня всё хорошо. Правда… всё хорошо, мам. Я вот наконец получила расчёт из армии. Теперь я официально исполнила свой долг. Да… Ты бы видела мою новую руку, мам! Посмеялась бы. Ну да, я поработаю над ней. Ребята проводили. Ну как… те, кто остался. Очень… А, ничего, мам. Как там папа? Жаль, я не могу его рядом с тобой положить… Ничего, всё хорошо, я знаю. Мне его наука впрок пошла. Инструктора всё удивлялись. Я запомнила главное: «Не давай бить себя в голову, не получай по голове, береги светлую головушку». Меня только благодаря его науке в разведку и зачислили, несмотря на возраст, мам. Рука? Рука болит, мам. Мне кажется, что я её даже иногда чувствую… Ну, не эту, а ту, свою… Ничего, я… я просто никак не привыкну. Я это, мам… В общем, я не планирую восстанавливаться на учёбе… Это плохо, конечно… ты меня поругай, если легче станет… Просто не для кого теперь, мам…
