Моррен Аконит
"Иса"
⸙Ḭ⸙
На прогнившей деревянной вывеске
постоялого двора был неумело нарисован осел, а под ним корявым
почерком выведено: «Пьяный олень». Сие название, несочетающееся с
вывеской, часто приводило в замешательство тех, кто в первый раз
бывал в столице королевства Лаува. Это было не то место, где
захотели бы остановиться честный человек или состоятельный купец,
желая насладиться хорошей едой или безопасностью кошелька. По ночам
в «Пьяном олене» новичкам лучше было не появляться, так как можно
было легко расстаться со всеми наличными или, того хуже, получить
кинжалом в спину.
Та ночь ознаменовалась особо бурным
весельем и пьянством у посетителей двора, так как то была пора
Самайна, древнего праздника смерти, когда грань между мирами
мертвых и живых становилась едва различимой. Таверна была особо
переполнена из-за того, что это было одно из немногих заведений в
городе, где люди могли отметить этот день, не опасаясь казни. В
королевстве поклонение древним богам было запрещено, и любого могли
вздернуть за малейшее подозрение в отречении от верования в Рантана
– единого творца, превозносимого на южных землях. Однако, несмотря
на то, что запрет был принят более столетия назад, в этих землях
все еще оставались люди, держащиеся исконного верования в
Богов.
Время уже перевалило за полночь и
увеселения были в самом разгаре. Воры, наемники, сутенеры и шпионы
на свой лад праздновали Самайн. Немногие из более приличных
посетителей заведения шустро исчезли еще до полуночи, не желая
рисковать в такую ночь.
Магнус и окружающая его компания
были уже достаточно пьяны для того, чтобы начать подыскивать себе
жертв, которые не смогут уже выйти за пределы двора. Для них это
было своего рода упражнением, если им удавалось подкараулить пьяную
компанию и спровоцировать их на драку, ведь их жертвы не могли
знать, что связываться с этой четвёркой не стоит. Их сброд был,
пожалуй, самым опасным во всем королевстве Лаува, в основном,
правда, с их личной точки зрения.
В тот момент, когда они уже
заприметили группу моряков, которые громко ругаясь, играли в карты
за соседним столом, дверь в таверну распахнулась. Зал накрыла
мертвая тишина, потому что никто и никогда не решался войти в
«Пьяного оленя» посреди ночи. Все ошеломленно глазели на
новоприбывшего. Он был одет в чёрное: чёрный дорожный костюм,
высокие кожаные сапоги, перчатки, плащ с откинутым капюшоном и
короткий меч в соответствующего цвета ножнах.
Самым странным во всей ситуации было
то, что гостем была молодая девушка. Ее длинные рыжие волосы
спадали до талии, а сапфировые глаза медленно осматривали
помещение. Она стянула перчатки и направилась к стойке, где тихо
сказала что-то хозяину.
Гуляки начинали постепенно приходить
в себя. Отовсюду слышалось перешептывание и тихие смешки,
любопытные посетители продолжали разглядывать необычную гостью.
Внезапно, со стороны Магнусова стола донесся громкий взрыв хохота,
после чего в зале восстановился царивший прежде дикий шум.
Незнакомка, развернувшись, смерила весельчаков презрительным
взглядом, подхватила со стойки кружку эля, поданную ей горбатой
дочкой трактирщика, и направилась к их столу. Магнус заметил, что
Присцилла смотрит на девушку с нескрываемым любопытством, а Леннарт
и Ульф просто нагло глазеют на нее.
- Чем обязаны прелестной даме? – с
показной вежливостью поинтересовался Магнус, когда она остановилась
возле них. Вблизи стало очевидно, что девушка не уступала ему
ростом, что было для него непривычным.
- Мне стало интересно, что вас так
развеселило, – ответила она. Голос у нее был немного хриплый и
очень холодный.
Не дав Магнусу сьехидничать, девушке
ответила Присцилла в своей обычной склочной манере:
