«Если уж рассказываешь историю с середины, то рассказывай её так, чтоб хотелось слушать, а не в морду тебе дать» – сказал однажды гоблин, прозываемый когда-то давно Пройдохой.
Я, пожалуй, попробую его советом воспользоваться.
Небеса. 31 год до Падения Небес.
Семипечатник.
История человечества – это история войн, ибо война есть высшее проявление деятельности человека. И нет достижения славнее, чем смерть в бою, с клинком в руках.
Нет способа вернее доказать то, что ты быстрее, сильнее, лучше, чем вогнать меч по самую рукоять в грудь противника.
Холодная полоса железа своим взмахом уравнивает богатых и бедных, глупых и умных, обращает вчерашнюю силу в остывающее тело, наполняет кубки жаждущих пьянящим нектаром победы, дарует ложе и даму на нём.
Презренный метал, золотом зовущийся, никчёмные стекляшки самоцветов – их и платой не назвать, ведь в обмен на них ты получаешь лучшее оружие, лучших воинов. И уже с ними находишь ты более сильных, славных противников, победа над которыми принесёт ещё больше ресурсов, пустив в дело которые ты сможешь найти ещё более великое сражение. И так, шаг за шагом – вверх, пока ты не станешь богом.
Станешь богом.
Или умрёшь.
Пока умирали другие, не я.
Ангелы, пытавшиеся помешать моей прогулке по Небесам, это могли бы подтвердить.
Я убивал их, стараясь не повторяться.
Этому разбил череп об угол мраморной скамейке.
Этот безуспешно пытается зажать рану на горле.
А этого я уже убивал, у Врат. Тогда я ослепил его ударом клинка и расколол череп на двое. Теперь же затолкал в рот его же меч.
Да, Ангелы повторялись – некоторых я убивал не по первому разу.
Всё дело в Троне Истины – древнем артефакте.
Наверное, даже древнейшем артефакте этого мира – после сожжения Библиотеки достоверно что-то утверждать об эпохе до Сожжения невозможно.
Минувшее.
Минувшее – оно ничего не значит.
Есть только здесь и сейчас.
Клинку противника нет дела до того, как ты был силён когда-то, если сейчас ты не способен его остановить.
Прошлое пусть остаётся мертвецам.
Живые смотрят на меч, что перед ними и на того, кто перед тем мечом.
Настоящее и будущее.
И я явился на Небеса, туда куда не ступала нога ни одного грязного, явился, чтобы возвестить о себе.
Радуйтесь!
Явился я, чтобы познали вы вкус поражения.
Переговоры?
Глупость.
Я даже слушать не намерен столь оскорбительное предложение.
Я пришёл убивать.
И я буду убивать.
Каждым своим ударом доказывая своё превосходство.
А после того, как пресыщусь кровью, я покину Небеса, чтобы готовиться к новому бою.
Я покину Небеса, и со мной их покинут те, кого нарекут сперва Падшими Ангелами, а потом и первыми из эйнхериев, те, с кем я поделюсь частичкой своей плоти.
Асгард. Год 3019 после Падения Небес.
Хлопанье крыльев.
Гулкое «кар».
Седобородый отмахнулся от врана – нужды вспоминать что-то не было – перед ним стояли его славные эйнхерии, значит нужно было сделать лишь одно – отдать приказ:
– Нагльфар – вернуть. Всех причастных к его похищению – убить.
«Старые шрамы, что старые друзья – и рад бы уже оставить всё в прошлом, да напомнят обязательно о былом». – так или примерно так записал Артемиус Чигин фразу Пройдохи в своём дневнике, который впоследствии стал основой довольно популярного в узкой среде «Сборника крылатых фраз и афоризмов Оричьих Болот, записанный и систематизированный достопочтимым Артемиусом Чигином».
Я соглашусь со старым гоблином.
И в очередной раз пожалею, что не довелось мне свести личного знакомства с Пройдохой.
Уж он-то, наверное, нашёл какое-нибудь ёмкое и ехидное описание всей моей жизни.
Новая Верона. Год 3002 после Падения Небес.
Альваро Ламбардоцы, внук Бертучио Ламбардоцы, сиятельного господина славной Новой Вероны, посрамил и фамилию свою, ведущую начало от почти легендарного полководца Диего Ламбардоцы, Пламенного Диего, и имя своего деда, увеличившего владения семьи почти вдвое, не пролив при этом ни капли крови – права на Новую Верону оказались проданы Империи, а сам Альваро Ламбардоцы оказался обладателем значительного вознаграждения в золотом выражении, которое почти полностью ушло на погашение его многочисленных карточных и не только долгов.
