Заканчивалась первая декада августа. Утренний дождь освежил воздух, природа легко дышала. Озеро Лесное затаилось в предвкушении ясного летнего дня. Капли прошедшего дождя играли с первыми лучами солнца, отчего радужные зайчики попеременно вспыхивали на хвое величественных сосен. Мокрые камни, покрытые мхами и лишайниками, словно старые сказочные гномы, сидели возле лесной тропинки, ведущей к озеру. Рыжая, с буроватым отливом мокрой от дождя шерсти белка ловко перескочила с березы на раскидистую сосновую ветвь, перебралась к самому ее кончику и, покачиваясь на весу, дотянулась до росшей там крупной шишки, обхватила ее лапками, дернула, затем стремглав ринулась назад уже с шишкой в зубах. Деловито усевшись на развилке ветвей, она принялась шелушить добычу, отправляя вниз влажные чешуйки и не обращая никакого внимания на неуклюже топчущегося мужика, шуршащего метлой по выложенной плиткой дорожке.
– И… ты! – мужик покачал головой. – Что мусоришь-то?! Иди вон… в лес!
Он было замахнулся вверх метлой, а белки уже и след простыл. Охваченная инстинктивным страхом, она мигом перемахнула через пару сосновых веток и снова уселась, иногда поворачивая голову с блестящими бусинками настороженных глаз в сторону стоящего на дороге человека. Распотрошив половину шишки, белка опять замерла, обратившись в слух, только заканчивающиеся маленькими пушистыми кисточками уши тревожно подергивались. Со стороны подъездной дороги, из-за забора, возникли новые звуки – урча заглушился двигатель машины и хлопнула дверца. Вскоре на освещенной пробивающимися сквозь кроны деревьев полосами света дорожке появился мужчина в светлых брюках и рубашке с закатанными рукавами. Добродушно-приветливо улыбаясь, он пожал протянутую ему дворником руку.
– Ну, как дела, Степан? Вижу… как всегда… на посту с утра пораньше.
Не выпуская изо рта шишку, белка повернула голову и наклонилась над стоящими внизу мужчинами.
– Все путем, Владлен Иванович, – улыбнулся в ответ щербатым ртом дворник.
Разговор между директором небольшой базы отдыха и дворником носил такой привычно-повседневный характер, что его можно с легкостью опустить, отметив только, что под конец на поблескивающую под лучами солнечного света лысую голову директора базы упала сверху шишка, вернее, то, что осталось от нее после острых зубов белки.
– Белок развелось… – вперемежку с крепким словцом заметил директор, потирая голову и провожая взглядом скользящего среди ветвей рыжего зверька.
– Да… что есть, то есть… – пробурчал Степан, потому что надо было что-то пробурчать. Но директор уже хлопнул его по плечу и зашагал в сторону крыльца. И пока директор базы открывает дверь, переобувается и неторопливо идет по заглушающей шаги ковровой дорожке к своему кабинету, мы успеем познакомиться с ним. Если бы мы посмотрели на него со спины, то не дали бы ему более пятидесяти лет, лишь, заглянув анфас, заметили бы морщины на волевом, округлом, загорелом лице, которое природа щедро наградила выразительными, благородными чертами. Владлену Ивановичу миновало шестьдесят. Бодро переступив этот зрелый жизненный рубеж, он не собирался почивать на лаврах. Деловой, предприимчивый, все время нацеленный на успех, он не останавливался на достигнутом – директор базы отдыха «Жемчужина», владелец небольшой фирмы в Заозерске (маленьком курортном городке, лежащем неподалеку), кандидат на кресло мэра Заозерска – пожалуй, пока все, тем более, что Владлен Иванович уже открыл ключом свой директорский кабинет.