Глава 1: «Стеклянный дом»
Будильник зазвонил с настойчивостью сварливого сторожа. Я
потянулась рукой к теплому месту на матрасе, где обычно спал Марк,
но простыни уже остыли. Снова. Он ушел, даже не попрощавшись.
Не оставил ни записки, ни следов на подушке, кроме едва
уловимого запаха своего одеколона — той самой дорогой туалетной
воды с нотками сандала, которую я выбрала ему на прошлое
Рождество.
Раньше он ненавидел её, говорил, что пахнет как «дедовский
комод», но теперь, кажется, поливал себя литрами. Может, чтобы
заглушить другие запахи?
Я натянула его футболку, забытую на спинке кресла. Ткань была
мягкой, почти стертой от многочисленных стирок, но все еще хранила
отголоски его тела. Когда-то он смеялся, что я ворую его одежду,
как сорока блестяшки.
«Зато я всегда с тобой, даже когда тебя нет», — парировала я, а
он целовал меня в макушку, обещая никогда не оставлять одну.
Вранье. Красивое, сладкое, как пропавший мед.
На кухне царил привычный хаос его утренней спешки: недоеденный
тост с авокадо (он внезапно стал фанатом ЗОЖ три месяца назад),
чашка с остатками эспрессо, лужа пролитого молока на столе.
На холодильнике — записка, прилепленная магнитом из Майами:
«Совещание в 8. Не жди вечером — задержимся с кейсом».
Почерк съезжал вниз, будто писался на бегу. Я провела пальцем по
холодному стеклу дверцы, оставив мутный след.
Ровно три года назад на этом месте висела открытка с его
корявыми каракулями: «Спасибо, что ты мой сегодня, завтра и все
следующие "после"». Теперь тут красовались лишь счета и
реклама пиццерий.
Я налила себе кофе, но первый глоток обжег горло горечью. Марк
перестал пить кофе по утрам. Раньше это был наш ритуал: он молол
зерна, я готовила круассаны, мы болтали о пустяках, пока солнце не
заливало кухню золотом.
Теперь он выбегал из дома, едва успев проглотить смузи, и я
сидела одна, слушая, как тикают часы.
— Ты слишком много анализируешь, — сказала бы Лиза, моя лучшая
подруга, если б узнала, что я считаю чашки в раковине, как улики.
Но я не анализировала. Я чувствовала. Брак — это не
контракт и не совместные фото в Instagram.
Это тысячи незримых ниточек: как он поправляет одеяло, когда я
ворочаюсь во сне, как целует мою родинку на плече, прежде чем
заснуть, как шепчет «я тут», даже если мы в ссоре.
Эти ниточки рвались одна за другой, и я ловила себя на том, что
пытаюсь связать их зубами, пока не начинала задыхаться.
Работа. Я открыла ноутбук, укутавшись в плед, который Марк
подарил мне на первое Рождество вместе с дурацким эльфийским
свитером.
«Теперь ты официально член моей сумасшедшей семьи», — сказал он
тогда, а я разревелась, потому что моя собственная семья
развалилась, когда мне было пятнадцать.
Фриланс-дизайнер — звучит романтично, пока не поймешь, что твой
главный собеседник — кошка, тыкающая лапой в экран. Я создавала
логотипы для стартапов с названиями вроде «БиоГрин» или «КликФуд»,
пока Марк спасал корпоративных гигантов от банкротства. Наши миры
когда-то пересекались, как спутники на орбите, но теперь летели в
разных галактиках.
В перерыве я залипла на его Instagram. Марк выложил фото с
конференции: он в идеально сидящем костюме, улыбается в камеру с
бокалом шампанского. Подпись: «Команда — это семья». Я
прокрутила ленту вниз.
Полгода назад он отмечал наш юбилей ужином при свечах. Год назад
— выложил моё фото с подписью «Моё всегда». А теперь…
Тегнутых фото не было. Вообще.
— Ты ревнуешь к работе, — бросил он как-то, когда я попросила
выключить телефон за ужином.
— Нет, — ответила я. — Я ревную к тому, что она забирает тебя у
меня.
Он не понял. Или сделал вид.
Сообщение от Марка:
«Прости, не успеваю на обед. Закажи себе что-нибудь.
Люблю»
