Пролог
Света
– Бельчонок, опять плохо? Ты меня пугаешь… – тревожно проговариваю я, садясь на край кровати, где калачиком свернулась моя племянница. Уже третий день ее постоянно рвёт, она совсем ничего не ест и все время лежит. Сердце болит за мою девочку. Она ж мне как дочка. Люблю её очень.
А выросла как быстро. Вот ещё малышкой была. А уже взрослая девушка. Красавица.
Длинные светлые волосы. Густые, блестящие, мне б такие! Глаза большие, ресницы длинные. Губки пухлые, и самое главное – свои, а не как у большинства нынешних девушек, тронутые косметологом. Кукла! Недавно совсем восемнадцать исполнилось. Прекрасный возраст.
Уверена, у Беллы вскоре от поклонников отбоя не будет, если они уже за ней табуном не ходят.
Вот только видеть её такой бледной и слабой безумно тяжело. Всегда тяжело видеть своих детей больными и слабыми, а Белла для меня считай как дочка. Я всю юность с ней провела, от рождения и до третьего класса. Видимо, поэтому девочка так близка мне. Когда она была совсем малышкой, я считай, и заменила ей мать, пока старшая сестра устраивала свою личную жизнь.
Белла молчит, потупив безжизненный взгляд вниз. Не нравится мне это всё.
Аж сердце не на месте.
– Что же ты могла такого съесть? Девочка моя, может вызвать врача? – не дождавшись от неё ответа, пытаюсь поддержать племяшку. Она у меня закрытая такая порой, молчаливая. И слова не вытянешь, хотя я уверена на все сто, мне она доверяет даже больше, чем родной матери, то есть моей старшей сестре.
– Света, мне очень плохо… – хнычет Белла едва слышно.
Да что ж это за напасть такая! И угораздило же бедную девочку!
– Так, Бельчонок. Ты как хочешь, а я скорую вызову. Поставят тебе, может, капельницу какую и легче станет. А то я больше не могу тебя видеть такой, – я подрываюсь с места, чтобы взять в руки телефон, но племяшка меня тормозит.
– Стой! Н-не надо… – умоляюще шепчет девушка, смотря на меня как-то испуганно. Как будто бы ей есть что сказать, но она боится.
– Хочешь, я сама отвезу тебя в больницу? – решаю предложить и такой вариант. Но Белла вновь отрицательно машет головой. Сажусь обратно, положив ладонь ей на плечо, мягко поглаживая нежную кожу.
– Белла, что случилось? Скажи мне, милая. Ты же знаешь, что можешь со мной поделиться всем, чем угодно, – ласково проговариваю я, чтобы Белла смогла настроиться на разговор. Я кожей чувствую, она хочет что-то мне сказать, но не решается.
– Я не знаю, как сказать… – дрожащим голосом шепчет она, поднимая на меня невинные, полные страха глазки. В этот момент она так похожа на себя маленькую, ту девчушку, что смотрела на меня точно также, когда проказничала. Боже, как же быстро летит время…
– Говори как есть, милая, – выдавливаю из себя улыбку, чувствуя, как нарастает нервозность. Внутри зарождается какое-то жуткое предчувствие, холодный комок сжимает желудок. Мне становится душно, словно стены комнаты сдавливают грудь. Что-то не так. Что-то ужасное сейчас произойдет.
– Я беременна, – выпаливает она на одном дыхании, и эти слова повисают в воздухе, тяжёлые, как грозовые тучи.
Мир вокруг рушится. Время останавливается. Я словно оглушена мощным ударом, не могу пошевелиться, не могу дышать. В ушах звенит, перед глазами мелькают черные мушки. Беременна? Белла? Но… Как?
– Что ты сказала? – хрипло шепчу я, не веря своим ушам.
– Нет никакого отравления, Свет. Я беременна. У меня токсикоз.
Эта новость – словно раскаленный нож, вонзившийся прямо в сердце. Такого я представить себе не могла. Белла… Моя маленькая Белла… Беременна? Всего пару недель назад она переехала к нам, чтобы поступить в университет. Она не из тех, кто… Да у неё, насколько я знаю, и парня-то не было!
