Воздух был сладким, каким бывает только в самом начале весны,
хотя под ногами еще хлюпал превращенный в грязь, растаявший снег. Я
впервые вышла из дома, после того как неделю пролежала с
температурой. Шарф, которым я на всякий случай обмотала шею, теперь
неприятно колол кожу, я развязала его еще в супермаркете, а теперь,
он постоянно сползал, но мои руки были заняты и поправить его мне
было не удобно. Я уже чуть ли не наступала на его бахрому, когда
проходила мимо вынесенных на улицу столиков возле уютного кафе. Я
аккуратно поставила пакеты на стул у крайнего столика и сняла
надоевший шарф с шеи, когда мои глаза случайно увидели за стеклом
Дарена. Он сидел, улыбаясь какой-то женщине. Мое сердце пропустило
удар, но я тут же попыталась себя успокоить. Всего-лишь рабочая
встреча, не стоит сразу же превращаться в ревнивую истеричку. Но
тут рука женщины заигрывающе погладила лежащую на столе руку
Дарена. Я ждала, что Дарен отдернет свою руку, но прошло одно
мгновение, за ним второе, его рука так и осталась лежать под
женской ладошкой. Эффектная блондинка тряхнула головой, откидывая
назад завитой локон. Такие прически делают для свидания, холодно
прозвучал рациональный голос внутри меня. Но Дарен не мог…
возразила я словно ребенок, готовый расплакаться. Ты сама все
видишь — снова холодный голос. Кажется, этот холод стал разливаться
у меня внутри, поражая легкие и сердце. Наверняка, всему этому есть
какое-то объяснение, снова попыталась я защитить своего мужчину.
Своего ли? Поддразнил голос. Что ты о нем знаешь? Все — уверенно
ответила я голосу. Правда? Прозвучало с издевкой. В этот момент
блондинка потянулась вперед и поцеловала мужчину, которого я
считала своим мужем.
В моей голове щелкнул какой-то предохранитель, руки взяли
пакеты, а ноги сами развернулись и понесли меня к дому, я ничего не
видела перед собой и не соображала, лишь пульсирующая боль в том
месте, где разорвалось мое сердце, отличала меня от робота. Но
лучше бы я и вправду стала чем-то вроде робота-пылесоса, кофе
машинки, или посудомойки — железной вещью, которой не надо было
дышать, потому что воздух с трудом проходил в мои заиндевевшие
легкие.
Я помню, как вставила ключ в замок, про себя подумав, что теперь
это вовсе не мой дом. Я не стала включать свет в коридоре, мешали
пакеты, которые я не догадалась поставить на пол, я держалась за
них, как утопающий держится за спасательный круг, вот только
утопленнику круг уже не поможет. Кажется, я прошла на кухню прямо в
уличной обуви, хотя сама всегда ругала за это Дарена. Но какое
теперь это имеет значение? Открыла холодильник, посмотрела на полки
слепым взглядом, дверка холодильника медленно закрылась, снова
оставляя меня в полумраке кухни. Я все-таки опустила пакеты на пол.
От ручек остались глубокие красные следы, сами руки тоже дрожали,
толи от тяжести продуктов, толи от нервного потрясения. Хотелось
пить. Я развернулась и направилась к столешнице, чтобы налить воды
из чайника, но в следующий момент моя левая нога поскользнулась, я
беспомощно взмахнула руками и рухнула навзничь, кажется, я успела
услышать неприятный треск, вызвавший у меня ассоциацию с разбитым
яйцом, прежде чем провалилась в звенящую болью темноту.
Не знаю, сколько я так пролежала, но вдруг кто-то слегка пнул
меня в бок.
— Эй, ты чего развалилась? Вставай девка!
Голова болела ужасно, в ушах стоял противный звон, но слово
«девка» меня настолько изумило, что я широко распахнула свои
глаза.
— Ты чего, упарилась что ли? — надо мной нависала широкая
женщина в коричневом платье, переднике с какими-то пятнами и
косынкой в цветочек.
Врачи выглядели иначе, это я знала точно.
