Тонкий лед под ногами был усеян перьевым узором, то тут, то там
росли маленькие кустики с красными ягодами. Эрика[1] ступала
босиком, но абсолютно не чувствовала холода, старомодная ночная
сорочка, щекотала щиколотки кружевом, девушка шагала вперед, лед
постепенно превращался в воду, красные кустики - в кровавые пятна.
Когда подол сорочки намок и стал бледно розовым, из тумана выступил
силуэт всадника на олене с роскошными ветвистыми рогами.
- Беги, - произнес мужчина.
Эрика снова проснулась на этом моменте, в третий раз. В спальне
было холодно, несмотря на оставленную с вечера под матрасом грелку
и натопленный камин. Холод каменного пола чувствовался даже сквозь
шерстяные носки и разложенное сено, когда девушка встала, чтобы
умыться ледяной водой из кувшина, желая избавиться от гнетущего
остатка сна.
Замок Энчантедвуд предлагал своим гостям с головой окунуться в
эпоху рыцарей. Туристы от него были просто в восторге, но Эрика
считала себя лучше них, вездесущие американцы, которые даже в этом
удаленном уголке Англии умудрялись как-то раздобыть кока-колу и
везде носили ее с собой в термокружках набитых льдом (в такой-то
холод!), вызывали у нее кривую усмешку. Эрика Коилл гордо называла
себя писателем. Правда, пока из написанного ею были только статьи в
студенческой газете и пару блогов в интернете, которые она вела
время от времени, но никогда не поздно начать писать свой роман.
Девушка даже в мыслях не замахивалась на что-то вроде «Саги о
Форсайтах»[2], однако, уже представляла себе, как отправляет в
издательство свой шедевр, объемом не менее 350-400 авторских
листов[3], и как ей приходит восторженный отзыв. Это должно было
быть что-то увлекательное, с ноткой мистики, окутывающее и
дурманящее, словно глинтвейн. Да-да, именно так! Думала Эрика,
сюжет – это теплое вино, имбирь – это задиристый персонаж мужского
пола, от которого бросает в жар, корица – это находчивая и
обаятельная героиня, гвоздика – будоражащий привкус мистики, бадьян
привкус безысходности, кардамон это захватывающие события,
мускатный орех - уютная эпоха замков и осенних лесов, щепотка
сахара – флирт, сладкий апельсин – это счастливый конец. Рецепт
бестселлера готов! Если бы еще так просто было его написать,
мысленно вздохнула Эрика, спускаясь в столовую. И, кстати, вопреки
ожиданиям иностранных туристов, на завтрак была не «овсянка, сэр»,
а, так называемый, полный английский завтрак, включающий в себя:
яйца, бекон, сосиски, тосты с маслом, запечённые бобы, чай и черный
пудинг, который Эрика терпеть не могла и дома всегда отдавала этот
ломоть кровавой колбасы с овсяной крупой своему отцу. А так,
плотный и согревающий на весь день завтрак ей нравился, и она с
восторгом встречала его по субботам, когда мама готовила его дома.
Женевьева была француженкой, и подобная трапеза вызывала у нее
ужас, но ради дочери, сына и мужа шотландца, она мужественно
терпела это безобразие раз в неделю.
Эрика улыбнулась, вспомнив о лете, проведенном с матерью на юге
Франции, брат не поехал, он только закончил старшую школу и хотел
оторваться летом с друзьями. Женевьева и Эрика гостили у бабушки с
дедушкой, и кроме них, дом оживляла постоянная череда сменяющихся
родственников и друзей семьи. Веселые застолья до глубокой ночи,
запах лаванды, споры о кулинарии – истинной страсти любого
француза, теплом отзывались у нее в сердце. Особенно уютно ей было,
когда приехал отец. Мартэн недолюбливал «лягушачий край» и
«кваканье за столом», ведь он так и не выучил французский, и все
беседы для него были абсолютно непонятны, а южный климат слишком
жарким и изматывающим. Но Эрике нравилось сидеть рядом с отцом и
тихонечко переводить разговоры, добавляя смешные комментарии от
себя, нравилось видеть его таким сильным и уверенным в себе,
несмотря ни на что, но больше всего, ей нравилась замечать взгляды,
которые бросали друг на друга ее родители. Было очевидно, что их
страсть не угасла за долгие годы.
