Ветер треплет багровые флаги, словно нетерпеливый щенок.
Наконец, этот неотвратимый день настал. Время пролетело, как
один миг, и мой муж Левиатан Айрон — предводитель южной армии снова
отправляется в поход к разлому во славу нашего царя.
— Пора ехать, любимая, — говорит он и я внутренне сжимаюсь от
неотвратимости разлуки., от неотвратимости надвигающегося
одиночества, недель и месяцев тревожного ожидания.
— Дай мне еще минуту, — шепчу я, вглядываясь в черты лица князя,
в черты моего Леви, такие близкие, такие любимые черты. Его серые
глаза словно пьянящий дым, линия дерзких скул и непокорного
подбородка волнуют меня так, словно я вижу их впервые. Я стараюсь
запечатлеть каждую линию в своей памяти. Касаюсь его щек, кончиками
пальцев ощущая колючую щетину. Желаю всем телом впитать память о
нем, чтобы она ни на секунду не оставляла меня во время
разлуки.
— Я буду молиться за тебя каждую минуту, — говорю я, прижимаясь
к его мощной груди, вдыхая его запах, пытаясь запомнить каждое
мгновение в мельчайших подробностях.
Его сильная, но нежная рука зарывается в мои волосы и по всему
телу пробегает волна мурашек. Это я тоже запомню и буду хранить,
как сокровище.
— Я вернусь к тебе, любимая, ты не успеешь соскучиться. Я
вернусь победителем. И я принесу тебе самый чистый пылающий камень.
Я добуду их столько, что царь наконец оценит мой вклад в общее
дело.
— Мне не нужны камни, милый. Мне нужно, чтобы ты вернулся живым,
— говорю я, вслушиваясь в биение его сердца. Из глаз сами собой
катятся слезы. Если бы я и хотела, я бы ничего не смогла с ними
поделать.
Он уезжает, и это не изменить. Яркими вспышками перед глазами
проносится прошедшая ночь, полная любви и ласки, нежности и сладкой
боли. Ночь полная жарких слов и горячих обещаний.
Память об этой ночи поможет мне пережить разлуку.
— Не нужно слез, Мари, — говорит Леви мне на ухо, -- ты же
помнишь, что я обещал тебе?
— Помню, — шепчу я, и замираю, пытаясь остановить навсегда это
мгновение тепла в объятиях любимого мужа.
Наконец, я отрываюсь от него и поворачиваюсь к тридцати шести
соратникам, лучшим воинам, .ближайшим телохранителям моего князя,
которые будут сопровождать его в походе к разлому. Каждого из них я
знаю по именам. Каждому из них он доверяет как себе, а значит —
каждый из них родня мне.
— Пожалуйста, верните его живым, — говорю я мягко.
— Да, княгиня, мы умрем за него как и следует, если потребуется,
— отвечает Нави, коренастый предводитель дружины.
— Не нужно умирать, возвращайтесь целыми и невредимыми, и
помните — вы храните душу моего любимого, а значит, храните и меня,
потому что без него мне не жить.
Для каждого из трех дюжин хранителей я лично изготовила
молитвенные петли, что надевались на руки. Твердый угольный камень
пачкал пальцы, и чем чернее были пальцы верующего, тем веселее было
трехглавому богу в его царстве.
— Пусть ваши пальцы будут черны, а души пылают ярко от любви к
нашему богу, князю и царю.
Я не даром выбрала именно такую последовательность, одаривая
каждого. Это было дерзко, ставить князя выше царя, но я доверяла
каждому из тридцати шести жизнь князя, а значит, могла доверить и
свою. Они не выдадут.
Я снова подхожу к мужу.
Князь Леви закидывает за спину свой полуторный меч и собирает
длинные густые волосы в хвост, подвязывая кожаным ремешком. Он
двигается быстро и плавно. В каждом движении отточенная годами
уверенность и сила. Я любуюсь им, издали глядя, как он надевает
легкие доспехи и осматривает своего коня.
Наконец, он в последний раз подходит ко мне и обняв, нежно
целует в губы.
— Жди, — шепчет он и улыбается глядя мне в глаза, заставляя мое
сердце сжаться от любви.
Я закрываю глаза стараясь удержать огонь его жаркого поцелуя на
губах.
