— Детка, ты такая сладенькая, —
источая запах алкоголя, Кирилл надвигается, теснит меня к
стене.
— Дорогой, пожалуйста, ты пьян!
Отворачиваюсь от влажных губ мужа,
который норовит меня схватить в охапку и поцеловать. Стараюсь не
дышать, от аромата виски голова идет кругом и тошнота поднимается
из желудка.
— Лапуля, иди ко мне!
Не слушает меня он и крепко
прижимает к накачанному телу. Я кручу головой, пытаясь увернуться,
но куда там! Разве могу справиться с гигантом, который на целую
голову выше меня.
— Дорогой, иди спать!
— А это что? — Кирилл вдруг
обнаруживает, что я прячу одну руку за спиной. — Покажи своему
котику, что у тебя в ладошке.
Я еще крепче сжимаю тест на
беременность с двумя полосками.
Черт! Черт! Черт!
Надо же так проколоться! До боли
прикусываю нижнюю губу. Муж застал меня врасплох: только вышла из
туалета, ошарашенная увиденным, а тут — он.
Я не успела сориентироваться,
придумать отговорку, выбросить тест в конце концов. Ведь знаю же,
что эта трубочка подействует на мужа, как красная тряпка тореадора
на быка.
— Дорогой, ты пьян, — наконец
выжимаю из себя.
Сейчас мечтаю превратиться в букашку
и забиться в щелку от глаз подальше.
— Нет, детка. Ни за что! Что за
секреты у тебя?
Игривость мгновенно исчезает из
голоса. Муж с силой зажимает мою руку и вытаскивает ее из-за
спины.
«Все, пропала!» — мелькает отчаянная
мысль.
Муж выдергивает из ослабевших
пальцев тест и подносит его к глазам. Я сжимаюсь. Сердце отбойным
молотком колотится в груди, от страха немеют пальцы, подгибаются
колени. Кирилл стоит, покачиваясь, большой, сильный, уверенный в
себе, а я тешу себя надеждой, что он спьяну не разглядит
полоски.
Увы!
Разглядел.
Он вдруг встряхивается, как огромный
лохматый пес, и смотрит на меня красными глазами.
— Нагуляла все-таки, коза?
— Н-нет что ты! Это наш ребенок, —
сиплю я ответ и пячусь к выходу.
Только бы унести ноги! Только бы не
успел достать!
— Издеваешься? — он говорит тихо, но
я-то знаю — это предвестник бури, которая через миг обрушится на
мою голову.
— Кир, так случилось, — тороплюсь я.
— Не хочешь ребенка, никогда его не увидишь.
— Кто твой любовник?
— Дорогой, у меня никого нет.
И тут муж срывается: он бросается на
меня, сжимает горло в ладонях. Я приподнимаюсь на цыпочках, пытаюсь
ослабить захват, но в глазах темнеет, из горла со свистом
вырывается воздух.
— Говори, стерва, от кого нагуляла?
— ревет муж. — Убью!
Он резко отталкивает меня. Я падаю,
еду попой по паркету, тут же вскакиваю и бросаюсь к органайзеру,
стоящему на столе. Ножницы сами прыгают в руку.
— Не подходи, — выдавливаю
помертвевшими губами.
— Давай, — муж рвет на себе рубашку,
пуговицы разлетаются во все стороны. — Вперед! Прямо сюда?
Смелее!
Он пальцем тычет в грудь.
— Кир, пожалуйста, — молю его я. —
Не доводи ситуацию до абсурда. Давай поговорим.
— Дрянь! — орет муж и швыряет на пол
стул.
Туда же летит кресло, посуда со
стола, цветочный горшок. У меня есть миг, чтобы найти дорогу к
спасению. Окидываю взглядом комнату: дверь в спальню, в прихожую,
на балкон. Туда!
Но выскочить не успеваю:
Владимирский догоняет, я — в сторону. Он промахивается и попадает
кулаком по стеклу. Кровь брызжет во все стороны. Холодный ветер
врывается в квартиру, штопором закручивает тюль, бросает штору в
лицо мужа. Он яростно срывает ее с карниза.
— Успокойся! — умоляю. — Пожалуйста!
Ты поранился.
Но слова на разъяренного гиганта
солидно подшофе не действуют. Он, как бык, отключив мозги, несется
на меня, не разбирая дороги. Я замираю: «Все, конец! Этому
дерьмовому договорному браку конец, да и моей никчемной жизни тоже
конец».
Звонок в дверь церковным колоколом
гремит по пентхаусу.
— Что у вас происходит? — кричит
кто-то. — Я вызвал полицию.
