— Какого черта ты здесь делаешь? —
рявкает мой уже как десять часов муж, сидя на коричневом диване в
спальне, которая должна была стать нашей на эту ночь.
Освещение приглушенно, но я все
равно отчетливо вижу на коленях Леши замершую блондинку с прямыми,
завязанными в низкий хвост, волосами. Ее красное платье задрано
чуть ли не до талии, выставляя напоказ округлые, ничем не
прикрытые, ягодицы. Именно на них лежат руки моего мужа. Его черная
рубашка расстегнута, поэтому блондинка всем телом льнет к оголенной
груди моего мужа, при этом пальцами зарывается в темные
взлохмаченные волосы Леши.
Не знаю, сколько я стою здесь и
наблюдаю за их любовными играми без возможности пошевелиться. Такое
чувство, будто меня прибили к полу гвоздями, а в сердце понизили
сразу несколько кинжалов.
Боль такой силы пронзила грудь, что
толком дышать не получается, не говоря уже о том, чтобы сдвинуться
с места. Кажется, если я пошевелюсь, страдания, которые сейчас
отголосками отдаются в моем теле, вспыхнут словно спичка и
уничтожат меня без остатка.
— Ты язык проглотила?! — рявкает
муж, не сводя с меня прищуренного взгляда.
Я же не могу отвести глаз от следов,
оставленных красной помадой на губах мужа. Именно на тех губах,
которыми он целовал меня сегодня сначала в ЗАГСе, а потом на
небольшом празднике, устроенном для самых близких людей.
Меня начинает мутить. Горло
сдавливает. Глаза жжет.
Хочется плакать, кричать, истерить,
но я просто поднимаю взгляд и ошарашенно смотрю на Лешу.
Не верю. Просто не верю, что после
стольких лет он мог со мной так поступить.
— Я, наверное, пойду, — немного
скрипучий голос блондинки разрывает тишину комнаты. Вздрагиваю. —
Набери, как освободишься, — понизив голос, она призывно произносит
Леше прямо в губы, после чего начинает подниматься.
Задерживаю дыхание. Внутри все
сжимается. Сейчас я встречусь с ехидным взглядом любовницы своего
мужа. Почему-то именно от этого мне становится еще хуже.
— Сиди! — рявкает Леша, грубо
возвращая девушку обратно к себе на колени. Блондинка полустонет,
полуахает, а мой муж с такой силой впивается пальцами в ее бедра,
что кожа вокруг них белеет. Где-то на краю сознания мелькает мысль,
что на ягодицах девушки точно останутся отпечатки пальцев моего
мужа, но она тут же теряется в пучине неверия и непонимания, ведь
при всех своих действиях Леша все так же смотрит на меня. — Не
хочешь говорить? — выгибает густую черную бровь. — Тогда убирайся
отсюда. Я тут закончу и приду к тебе, — сухо бросает мне.
Не знаю, что именно выводит меня из
ступора: рев мужа или все-таки до моего заполненного отчаянием,
медленно работающего, мозга доходит, что все происходящее — не сон
и не галлюцинация.
— Интересно, мы поставим рекорд по
самому короткому браку на свете? — бормочу себе под нос.
Смотрю на Лешу и прикусываю губу,
чтобы не позволить всхлипу вырваться из меня.
— Прощай, — печально улыбаюсь,
разворачиваюсь и ухожу от мужа по коридору с молочными стенами,
деревянными дверями.
Загородный дом семьи мужа всегда
казался мне чужим, а сейчас тем более.
— Твою мать! — рев Леши и звяканье
пряжки ремня долетают до меня. Миг, и я срываюсь на бег. Босые ноги
почти бесшумно ступают по коричневому ковролину. Шелковая кремового
цвета ночная сорочка, которую прислал мне Леша для нашей первой
брачной ночи, не стесняет движения. Темные локоны, которые я
распустила из высокой прически, щекочут шею, раздражают нежную кожу
лица, лезут в рот. Но я даже не думаю, чтобы их убрать, ведь вижу
цель.
— Леша, ты куда? Мы не закончили! —
прилетает мне в спину женский голос, когда до комнаты, которую для
меня выделили, чтобы я подготовилась к свадьбе, остается совсем
небольшое расстояние.
