- Это твоё? – указывают на
оставленный возле рамки со свадебной фотографией снимок от УЗИ. –
Саша, разве не поздно ли дарить такие «шикарные» подарки для
мужчины?
- Это не мое! – гнусавит красавица, поглаживая огромный выпуклый
животик. Его не скрывает даже надетая поверх толстовка. – Хакан,
любимый мой, это не мой снимок!
- Тогда чей?!
- Это мой. – всхлипываю, стоя перед дверью с красным дипломом и
золотой медалью в руках.
Силы угасают. Все валится на
вычищенную уборщицами плитку, создавая громкий ба-бах. Вся
документация падает к ногам. Вылетевшие бумажки медленно
разлетаются по сторонам. Хочу собрать все, скомкать и выбросить в
находившуюся под секретарской стойкой урну.
Сжимаю до боли внутреннюю часть
щеки, обхватываю пальцами край свитера, начиная доводить себя до
настоящего порыва истерики. Первый шмыг, второй, третий. Не смея
задерживаться в осином гнезде, сметая все на своём пути, ринулась к
лестничной площадке. По лифту я боюсь спускаться, так как однажды
на длительное время застряла в четырёх стенах. Приходится
устраивать настоящий марафон по прыжкам через ступеньку.
Резиновый сапожек сползает со стопы, запнувшись об него, лечу со
всей скорости на первый этаж. В правой ноге что-то хрустнуло,
создало разрывающуюся боль между коленным суставом и стопой. По
холлу раздался отчаянный вопль помощи, руки сжались в кулаки, по
нижнее губе стекла первая капля крови.
Находившиеся возле входа охранники ринулись помогать мне, вызывая
по рации подкрепление. Просьба вызвать скорую помощь пострадавшей
госпоже Кайа – мне, - уличилось серьёзным демаршем со стороны
спустившегося лифта. Звук приезда, шум раздвигающихся в стороны
железных створок, подбегающие ко мне начищенные до блеска
лакированные чёрные туфли.
- Аврора, - настигнувший в момент падения муж оказывается подле
меня в считанные секунды. Опускается на колени, обхватывает своими
вонючими ладонями моё лицо и старательно вглядывается обеспокоенным
бесстыжим взором. – Аврора, что с тобой?!
За его спиной проносится звук постукивающих об плитку туфель. За
широкими плечами красуется та самая девица, что только недавно
называла моего супруга ласковыми прозвищами. На красивом кукольном
лице проскальзывает некая надменность над происшествием и радость
от того, что случилось со мной. Её довольно-таки сформированный
круглый живот заставляет оцепенеть от ужаса. Прокручивающиеся в
голове цифры заставляют предположить настоящий срок – восемь или
девять месяцев.
Всхлипываю, смотря, как её животик начинает двигаться от
пинающегося малыша. Чувствует, ощущает происходящую ситуацию со
своей стороны. А ведь у меня тоже скоро будет такое счастье, правда
расти будет без отца!
Внутри меня летит маленький хрустальный шарик. Падает вниз и
разбивается на мелкие ранящие сердце осколки. Меня словно помоями
облили, заставили искупаться в поросячьем навозе.
- Господин Кайа, - подбегает один из охранников. Тот весь трясётся,
бившись коленными чашечками. – Скорая уже вызвана, прибудет через
пятнадцать минут.
- Слишком долго, - рычит, срывая с себя пиджак. – Сам отвезу.
- Нет! – вскрикиваю толи от боли, толи от того, что я не хочу с ним
ехать в одной машине. – Я лучше скорую дождусь, чем поеду с
тобой!
Люди видят мою истерику, думают, что у меня просто шок после
падения. Хотят помочь принесённой валерьянкой иди пустырником, что
в моём случае вообще нельзя пить – они мне толком не помогают!
Сотрудники просто не знают, а может и вовсе помалкивают за хорошие
денежные вознаграждения, что их главный начальник умудрился
заделать левой бесстыжей девке ребёнка!
- Я не поеду с тобой! – рыдаю, начиная задыхаться от собственных
слез. – Не поеду!
