Как обойтись без соперницы?

Евгения Халь

Илья Халь

Как обойтись без соперницы?

Той зи­мой я но­си­ла крас­ное паль­то. Са­ма не знаю, за­чем купила такую экстравагантную вещь. Крас­ный – цвет аг­рес­сив­ной сек­су­аль­но­сти и рос­ко­ши, а у ме­ня не бы­ло ни то­го, ни дру­го­го. На од­ном ма­ги­че­ском сай­те я про­чла, что крас­ный цвет мо­жет вы­звать рез­кие пе­ре­ме­ны в жиз­ни. Так и слу­чи­лось.

Вско­ре по­сле это­го от меня ушел муж. Вер­нул­ся с ра­бо­ты по­рань­ше, ча­сов в шесть вче­ра. За­шел весь в сне­гу – кра­са­вец! Гла­за ка­рие, рес­ни­цы тем­ные сне­гом при­по­ро­ше­ны, и пря­мо с по­ро­га зая­вил:

- Про­сти, я по­лю­бил дру­гую!

Сложил ве­щи в сум­ку, ко­то­рую мы для ме­до­во­го ме­ся­ца по­ку­па­ли, и ушел.

- И все, де­воч­ки, все! По­сле де­ся­ти лет се­мей­ной жиз­ни, - ры­да­ла я в объ­ять­ях под­руг Раи и Оли.

- Мо­ло­дая она, - Рая по­да­ла мне оче­ред­ную пор­цию бу­маж­ных но­со­вых плат­ков, ос­та­вив па­роч­ку и для се­бя. – Как пить дать – мо­ло­дая.

- А я что, ста­рая? Мне все­го три­дцать пять! – вски­ну­лась я.

- Это, смот­ря с кем срав­ни­вать, - Оля обо­жа­ла срав­не­ния. – Ес­ли с тво­им Се­ре­жей не­на­гляд­ным, то­гда, ко­неч­но, мо­ло­дая. Ему са­мо­му че­рез па­ру лет со­ро­ков­ник ко­ря­чит­ся, а ес­ли с ней – то­гда ты в про­иг­ры­ше, она и до три­дцат­ни­ка не до­тя­ну­ла.

- А ты от­ку­да зна­ешь? – спро­си­ла я.

- Я их ви­де­ла вме­сте. Та­кая фи­фа вся из се­бя: но­ги длин­ные, гла­за зе­ле­ные, во­ло­сы до по­пы, а твой во­круг нее, как ко­зел, ска­чет: уси-пу­си.

- И ты мол­ча­ла? – я за­дох­ну­лась от воз­му­ще­ния. – Ка­кая же ты под­ру­га по­сле это­го?

- Она хо­ро­шая под­ру­га, - ти­хо от­ве­ти­ла Рая, - по­то­му что жа­ле­ла те­бя, Ка­тю­ша.

Ну, дев­чон­ки! Ай да мо­лод­цы! Все, ока­зы­ва­ет­ся, дав­но все зна­ют и толь­ко я, как глу­пая ку­ри­ца, спо­кой­но жа­рю его лю­би­мые кот­лет­ки. Ка­кая же я ду­ра! Чес­но­чок толк­ла, за све­жей зе­ле­нью на ба­зар бе­га­ла - луч­ше бы я ему яду кры­си­но­го ту­да сы­па­ну­ла! То-то он до­мой та­кой го­лод­ный при­хо­дил! Ну, яс­но те­перь, с ведь­мой сво­ей на­ку­выр­кав­шись… xоть бы покормила мужика! А то получается, как в Арабских Эмиратах: одна жена для кухни, другая для спальни.

- Кать, ты глянь на эту кар­тин­у мас­лом, - об­ра­ти­лась ко мне Оля. - Она от­кры­ла ок­но и лег­ла жи­во­том на по­до­кон­ник. – Ей Бо­гу, те­бе по­лег­ча­ет!

Я по­до­шла к ок­ну, а там…у­мри­те, ки­нош­ни­ки, это бы­ла Ал­ка! Она при­мча­лась из Мо­ск­вы по ко­ду «СПП – Сроч­но По­мо­ги Под­ру­ге». Дверь се­реб­ри­стой иномарки от­кры­лась с во­ди­тель­ской сто­ро­ны, и Ал­ла изящ­но по­ста­ви­ла на ас­фальт длин­ную но­гу в мод­ном зам­ше­вом са­пож­ке на шпиль­ке. По­ка­зав про­хо­жим ров­но столь­ко, сколь­ко нуж­но – то есть ажур­ную ре­зин­ку тон­ко­го чул­ка – Ал­ка вы­шла из ма­ши­ны. У ба­бу­шек на ска­мей­ке от­вис­ли че­лю­сти.

- Ну что, де­вонь­ки, за чью жизнь пе­ре­жи­ва­ем? - звон­ко крик­ну­ла Ал­ка и по­шла к подъ­ез­ду по­ход­кой «боц­ман, за­ши­бись!».

Я по те­ле­ку ви­де­ла, как мо­де­лей учат хо­дить: ста­вят два ря­да пись­мен­ных сто­лов с вы­дви­ну­ты­ми ящи­ка­ми, и дев­чон­ки хо­дят ме­ж­ду сто­ла­ми, за­дви­гая ящи­ки бед­ра­ми. Так вот Ал­ла мог­ла бы са­ми сто­лы в стен­ку за­дви­гать свои­ми не­хи­лой кру­тиз­ны бед­ра­ми.

Из на­шей чет­вер­ки под­руг она бы­ла са­мой удач­ли­вой. За­кон­чив шко­лу, сра­зу рва­ну­ла в Мо­ск­ву – бла­го го­род наш не­да­ле­ко от пер­во­пре­столь­ной на­хо­дит­ся. Сло­ва «гла­мур» то­гда еще не зна­ли, но са­мо­го гла­му­ра в Мо­ск­ве все­гда бы­ло пре­дос­та­точ­но. По­кру­тив­шись по гла­мур­ным рес­то­ра­нам и ка­фе, Ал­ла бы­ст­ро на­шла со­стоя­тель­но­го уха­же­ра, за­ни­мав­ше­го от­вет­ст­вен­ную долж­ность. До араб­ско­го ска­ку­на же­ре­бец, ко­неч­но, не до­тя­ги­вал, но бо­роз­ды не пор­тил, и к то­му же жа­лоб­но ржал, что об­де­лен, дес­кать, уют­ным се­мей­ным стой­лом. Ро­ман про­дол­жал­ся пол­го­да, а по­том си­вый ме­рин рас­сла­бил­ся и чуть не ока­зал­ся за­топ­тан соб­ст­вен­ной ко­бы­лой, о су­ще­ст­во­ва­нии ко­то­рой Ал­ла дав­но уже зна­ла, но муд­ро мол­ча­ла.