– Элеонора Викторовна, а Вы будете
нашей мамой? – в тишине небольшого, но уютного кабинета раздался
звонкий наивный детский голосок.
Я подняла голову, с силой стиснув в
тонких пальцах ручку. Мой взгляд упал на золотоволосую девочку лет
пяти, застенчиво теребившую плюшевого медведя. Сердце сжала
привычная боль – я работала уже два года психологом в детском доме,
но так и не привыкла к этому. Не привыкла к надежде в глазах детей,
загоравшейся уже через пятнадцать минут после знакомства со мной –
штатным психологом.
– Нет, Милана, – ответила я
максимально мягко, откладывая ручку и выходя из-за стола, чтобы
присесть на корточки перед малышкой. – У вас с братом скоро
появится новые мама и папа. Большой дом и много игрушек…
– Но я хочу к вам! Вы хорошая!
Добрая! И красивая такая! – Милана нахмурилась, попытавшись
оторвать лапу у медведя. – Как волшебница из сказок!
Я с трудом подавила вздох,
отбрасывая короткую темную прядь волос с лица. Насчет красоты я
могла бы поспорить – моя внешность была весьма заурядной. Внимание
привлекали разве что огромные золотисто-карие глаза, засветившиеся
теплотой, когда я перевела взгляд на девочку.
– Милана, кыш! – это поднял голову
старший брат девочки. На вид мальчику было лет восемь. Он уже минут
десять увлеченно рисовал танк, сидя в импровизированной игровой
зоне. – Элеонора Викторовна, а Вы правда в армии служили?
– Да, Ванечка, – я улыбнулась,
оборачиваясь к мальчику, который протягивал мне свой рисунок. –
Есть такая страна, где даже девушки служат в армии. Это
нормально.
– Ого, а я думал, только мужчины
воюют! А вы умеете стрелять? – Ваня взмахнул руками, изображая
сбитый самолет.
Я покачала головой, вспоминая
Израиль. Страна, где я родилась и провела все детство и юность… где
остались мои родители и сестра. Я уехала с бывшим женихом в Россию
несколько лет назад. Потом застала жениха в постели с лучшей
подругой и отменила свадьбу. Но возвращаться обратно не собиралась.
Не смогла бросить своих подопечных из детского дома. Но сейчас я
предвкушала месяц отпуска в Тель-Авиве с родными.
– А как же! Я очень метко стреляю во
врагов! – мои глаза лукаво сверкнули, когда я навела два пальца на
Ваню, изображая пистолет и притворно выстрелила.
Мальчик захихикал. В это время дверь
в кабинет открылась, и вошел воспитатель.
– Андрей Васильевич, я подготовила
документы… – мы углубились в организационные вопросы, и я не
заметила, как закончился рабочий день.
Не успела я выйти на улицу, как
телефон ожил и завибрировал. Я мельком взглянула на дисплей: мама
звонит.
– Да, мамочка, и я рада тебя
слышать, – мой голос прозвучал немного устало. – Вылет завтра, все
в порядке, билеты я купила. Что?! Что ты сказала?
«Ну, ты же не откажешь, Элеонора? –
голос мамы стал строже. Как в детстве, когда я отказывалась есть
котлеты и пыталась пообедать шоколадом. – Майя, моя подруга, очень
переживает за своего племянника и хочет перевезти его в Тель-Авив.
Давиду всего девять лет, его родители погибли во время обстрела
неделю назад, и он живет с престарелой бабушкой. Майя сломала ногу
и пока не может поехать сама, забрать ребенка. Нужен кто-то
молодой, кто сопровождал бы мальчика с бабушкой в Тель-Авив. А у
тебя такой опыт работы с детьми! Ну, милая, что тебе стоит помочь?
От Тель-Авива до города, где они живут, всего семьдесят четыре
километра. Ты справишься за день, в чем проблема?»
– Проблема в том, мама, –
огрызнулась я, чувствуя себя скотиной, – что город расположен на
самой границе, и я по новостям буквально вчера слышала, что
обстрелы там не стихают!
– Элечка, ты же служила в армии.
Тебя так хвалили там, прочили тебе военную службу. Если бы не тот
козел из России, ты бы осталась на контракте обязательно! Я же
помню!
