– Да куда к ней малышей пускать? Она совсем на ладан дышит,
бедняжка. Не борется тело за жизнь, вот совсем, погасла она, – как
через туман, доносился до меня жалостливый голос какой-то
женщины.
– Еще бы! – вторила другая. – Молоденькая такая, а ее замуж
продали, как скотину, опекун проклятый! Решил, что сирота,
заступиться некому, вот и отдал за врага. Думала я,
стерпится-слюбится, но чуяло мое сердце: добра из этого не выйдет.
Вот ее муж так и отходил, сколько там после той свадьбы прошло?
Такой же зверь, как его отец, тот свою жену убил прямиком на
брачном ложе! Ох, и этот уложит девочку в гроб, дракон окаянный!
Она, хоть и сама при магии, а видела, какие следы от когтей по
телу? Смотреть страшно!
Я попыталась шевельнуться. Боль тут же прошила все тело под
многочисленными повязками. С губ сорвался слабый стон, но
сплетничающие женщины его не услышали. И хорошо! Так я смогла
отдышаться и начать хоть что-то соображать.
Память возвращалась кадрами. Обычный день на работе, путь домой
через темный сквер, фигуры грабителей под мигающим фонарем… Он
погас, когда меня ударили ножом в живот, или это потемнело перед
глазами? Ведь в ту секунду жизнь на Земле для меня оборвалась. А
началась в Аркоирисе – мире магии. В теле Сабрины Лейт… нет, теперь
Сабрины Бальмор.
С хлопком о стену распахнулась дверь, и раздался грозный окрик
целительницы Диссы. Она явно не привыкла печься о сне больных,
когда строила служанок.
– Так! Что вы тут сплетни развели, сороки ыр-рские! Работы нет?
Так пойдите ткани наутюжьте для перевязок!
– Так к лерде Лейт братишки младшие просятся, а я говорю, куда
детей пускать?
– Пустите, – тяжело вздохнула Дисса. – Может, в последний раз ее
видят. И пойдем отсюда, не будем им мешать.
Они вышли, и я приоткрыла глаза. До этого не было сил ни с кем
говорить. Я обвела взглядом комнату, в которой стояло несколько
простых деревянных кроватей для больных, в шкафу под магическим
замком хранились лечебные эликсиры, на полках стояли магические
трактаты, а над столом Диссы висели пучки трав. Больше никого здесь
не было – мне повезло, так я смогла позволить себе одинокую слезу,
вспомнив безжалостный взгляд своего мужа и слепящую боль. Но тут же
взяла себя в руки, ведь в комнату вбежало двое мальчишек.
– Только осторожно! Ей нельзя шевелиться и тратить силы! И у нее
раны! – крикнула им вслед Дисса.
Плевать на раны и боль! Мои губы изогнулись в слабой светлой
улыбке, когда я увидела старшенького Рикара и малыша Грея. Он сразу
неуклюже завозился, чтобы залезть ко мне под бок, на кровать. Но
брат перехватил его за плечо, шепнув:
– Помнишь, Грей? Нашей сестренке больно! Не толкай ее!
Грей понуро кивнул, садясь рядом со мной. Его веснушчатая
мордашка погрустнела. Захотелось протянуть руку, взъерошить светлые
вихры и одному, и второму. Только сил не было.
– Нам сказали, ты упала с лестницы! Ты съезжала по перилам, да?
А нас ругала, что нельзя! – надуто пробубнил Грей.
Я невольно улыбнулась, но эта улыбка померкла, стоило перевести
взгляд на Рикара. Он щурился, как на холодном ветру, худощавое
мальчишеское тело казалось натянутой струной. Уже не такой
маленький, чтобы обмануться сказкой про лестницу. Рикар наклонился
ко мне, будто поправляя подушку, и выдохнул на ухо:
– Я вырасту и вызову его на поединок! Я отомщу за тебя,
сестренка!
– Нет, нет! – в отчаянном порыве приподнявшись, я в панике
перехватила его тонкую ручонку. – Не смейте нарываться! Мы все во
власти Раймонда, вы должны слушаться его! Даже если…
Силы покинули меня, и голос сорвался. Я опала обратно на
подушку, прикрывая глаза и тяжело дыша.
– Даже если что? – заерзал рядом Грей.
– Неважно, Грей, видишь, она устала, – бесцветным голосом
проговорил Рикар.
