Глава 1. "Сонный паралич"
Алан находился в суперпозиции дилеммы. Вокруг— абсолютная энтропия. Ни звука, ни света, ни даже жалкого выброса фонового космического излучения. Только давящий вакуум существования, который настойчиво намекал, что даже бозоны Хиггса здесь в отпуске.
Паника накатила, как плохо откалиброванный волновой фронт. Настолько остро, что даже непознаваемая бесконечность вдруг показалась комфортной – ведь она хотя бы давала надежду на неопределённость. А неопределённость, как известно, утешает: раз ничего не ясно, значит, может, всё ещё будет хорошо.
Но это была ошибка.
Инженер сделал шаг вперёд.
И сразу потерял опору.
Гравитация – эта своенравная дама – тут же напомнила о себе, прихватив ненужный вес учёного и обрушив его вниз. Неспортивное тело мыслителя рухнуло в пропасть с предсказуемостью, которая бы восхитила Ньютона.
Когнитивный хоррор!
Но тьма зашевелилась.
Сначала это был лишь отблеск на периферии зрения – что-то на грани восприятия, как ложные послесвечения сетчатки после вспышки света. Затем – пульсирующий силуэт, мерцающий так же тревожно, как сбой в матрице реальности.
Алан хотел шагнуть назад, поближе к возможному выходу.
Но ноги ему уже не принадлежали.
Существо вынырнуло из темноты.
Оно было одновременно размытым и сверхчётким – словно идеальный объект наблюдения в эксперименте по квантовой запутанности.
Глаза.
Слишком много глаз.
Беспорядочно разбросанных по телу, как у жертвы мутационного хаоса.
Рот то появлялся, то исчезал, обнажая хаотично распределённые ряды зубов, между которыми клубилась парадоксальная пустота.
Существо дёргалось, дрожало, словно голограмма, пребывающая в поисках стабильности.
– Ты не должен был видеть.
Голос прозвучал сразу в голове.
Не просто голос – волновая интерференция мыслей.
Он пробрался в череп и вибрировал в костях, будто бы кто-то транслировал формулу разрушения сознания напрямую в нейронную сеть.
Глаза монстра сузились в вертикальные щели, как если бы пытались сфокусироваться сразу на всём.
Алан захотел закричать, но не смог.
Гортань перехватило, как если бы он попал в точку абсолютного вакуума и давление исчезло разом.
Что-то проникло в его разум.
Как сотни невидимых игл.
Они впились в сознание, перекраивая мысли, изменяя структуру воспоминаний.
Тьма загустела.
Монстр приближался.
Запах…
Нет, не просто запах.
Физическое ощущение присутствия смерти.
Оно замещало воздух, впитывалось в лёгкие, наполняя их тяжестью абсолютного небытия…
Ошибка системы!..
***
Алан вырвался из сна, словно сломав законы симуляции.
Рывок. Удар головой. Светильник рухнул, и инженер упал на пол, барахтаясь, как выброшенный на берег дельфин, внезапно осознавший концепцию гравитации.
Руки сами размахивали в панике.
Голова искрила хаотичными нейронными вспышками.
– Тамара! Тамара! – попытался закричать Алан.
Но из его пересохшего горла вырвалось только жалобное:
– Ма… ра…
Словно он звал либо маму, либо богиню смерти мару.
– Да неужели это конец? – пронеслось у него в голове.
И вот тут он сломался. Беззвучно, но вполне конкретно. Алан рыдал, задыхался, пока снова не проснулся.
Комната была пуста.
Он ощупал себя.
Всё нормально.
Он лежал в той же позе, в которой заснул.
Всё было на месте.
Те же джинсы, те же одинокие носки, та же жалкая квартира мечтателя-инженера.
Но иглы в голове не исчезли.
Значит, это был не просто сон.
Это было предупреждение.
Или…
***
Алан проснулся с ощущением, будто кто-то заменил его мозг на кусок плохо пропаянной микросхемы. Где-то на границе сознания вспыхивали неясные воспоминания – тьма, глаза, математические формулы, оживающие в воздухе… но стоило ему открыть глаза, как всё исчезло.
На потолке привычно висела старая люстра, пыль на которой могла бы рассказать целую историю семейной жизни нескольких поколений. В воздухе пахло кофе. Вернее, отсутствием кофе, потому что в последние дни Тамара демонстративно не покупала его в знак протеста.
