1. Другая
Поднос с чаем в руках немного подрагивает. Хрустальная вазочка с финиками явно была лишней- она перевешивает на одну сторону, заставляя руки сильно напрягаться. Нет, дверь в кабинет мужа мне так не открыть…
И все же удается как-то изловчиться и поддеть локтем ручку. Стараюсь быть грациозной и бесшумной. Мне и так еще расти и расти до хозяйственности традиционных кавказских жен…
Якуб обсуждает что-то у себя с помощником почти час, а у него голос сиплый и горло болело с утра… Так что устала уже ждать, когда они закончат. Решила принести чай прямо сейчас. Тем более, что у мужа важные переговоры вечером. Нужно быть в форме…
Невольно вижу, как на большом экране на стене, где муж просматривает презентации и ход работ по реализации строительных проектов, появляется фотография красивой девушки с длинными белоснежными волосами.
– Нет, эта слишком худая. Давай следующую,– говорит муж, откинувшись в кресло и рассматривая фото оценивающе.
Перевожу глаза на помощника. Он у ноут-бука. Это тоже какая-то презентация сейчас?
– Тоже нет,– небрежно кидает Якуб,– так, а эта ничего. Сколько лет?
– Двадцать два. Модельная внешность. Девяносто, шестьдесят на девяносто. Рост метр семьдесят пять.
–Зовут как?
– Вероника.
–Вероника…– муж словно бы пробует ее имя на вкус,– хорошо, пусть будет Вероника. Скажи, чтобы была готова к семи эта Вероника. Пусть наденет что-то черное и обтягивающее. Чтобы фигуру подчеркивало. Короче, не мне тебе рассказывать. Так, чтобы встал.
Помощник гадко хихикает.
А я… Я словно бы отмираю от жуткого оцепенения. А может и не отмираю, а просто руки так дрожат, что тяжелый поднос- таки падает из рук, тут же привлекая внимание ко мне обоих мужчин…
После секундного замешательства помощник мужа тут же вскакивает и подбегает ко мне, начиная имитировать вежливую суету над разбитой посудой.
Якуб же и глазом не ведет. Преспокойно выключает пультом экран. Только после этого смотрит на меня. А я на него. Он- не мигая. Словно бы держит мой взгляд, а в нём…
В нём совершенное, сокрушительное спокойствие и даже вызов…
Господи, что это сейчас было?
У кого должен «встать»?
Что это за Вероника, которую он только что выбрал и для чего?!
Мои щеки горят, руки не слушаются, когда я неуклюже пытаюсь собрать осколки с пола, поправляя длинную юбку, путающуюся в ногах.
В итоге, конечно же, режусь, вскрикивая и чувствуя, как из глаз брызгают непроизвольные слезы…
–Осторожно,– говорит муж, все-таки соизволив встать со своего королевского кресла.
Быстро подходит ко мне, по пути сдергивая бумажную салфетку со стола.
Наклоняется ко мне, промокая выступившую на пальце капельку крови.
– Джабер, мы закончили на сегодня,– говорит он, намекая помощнику, чтобы тот смылся.
Зрительного контакта со мной так и не разрывает.
Считывает? Понимает? Видит мое состояние?
Сердце сейчас вот-вот выпрыгнет из груди в остром приступе боли.
Не от пореза…
Дверь позади хлопает, мы остаемся одни в кабинете.
Воздух между нами сгущается до плотного дурмана, от которого кружится голова…
Глаза застилают слезы…
– Рану нужно обработать, Алина. Место болючее, нужно, чтобы быстрее затянулось.
Какая к черту рана?! Зачем он делает вид, что всё нормально?!
–Якуб, ты мне неверен?– говорю в лоб то, что режет горло ножом сейчас намного сильне пореза на пальце.
Муж продолжает смотреть на меня, не моргая.
–Что ты имеешь в виду?– его голос холодный, авторитарный и чудовищно спокойный.
Ни нерва не шелохнулось, ни одной эмоции на лице…
Набираю воздуха в легкие, хоть дышать физически больно.
–Что… Что это сейчас было? Что я видела? У тебя есть любовница? Кто эта Вероника? Куда она должна собраться к шести?
К шести… Муж говорил накануне, что у него важная встреча в шесть сегодня…
