Уверен, ты с ними справишься.
В глубине души Мирон боялся что его, как клона, – а значит, движимое имущество – поместят на какой-нибудь склад технических приспособлений. Но страхи не оправдались. Для Ясунаро Карамазова на стратоплане Ниппон Эйр была зарезервирована каюта первого класса.
На самом деле, это была не каюта – просто отгороженный от остального салона закуток, наподобие кабинки в ресторане. Но в нём были кресло-трансформер, персональный бар и целый термос с горячими полотенцами.
Живая стюардесса – неслыханная роскошь на автоматизированном лайнере – в традиционном серо-розовом кимоно, с кукольным личиком и утыканной подвесками-кандзаси прической, принесла бутылку шампанского и хрустальный бокал.
Мирон не удержался и попробовал. Судя по этикетке – натуральное коллекционное вино, двадцать седьмого года выпуска. На вкус – как бенгальский огонь с лимонной кислотой.
А потом он достал Плюсы, специальный коннектор, который напоследок вручил ему Соломон, и открыл кожаный дипломат – модуль с Платоном как раз умещался между сменой чистого белья и костюмом из наноткани, свёрнутым в упругий рулон.
Выход в Плюс на борту лайнера был запрещен, во избежание кибератак на систему управления, но Мирону он и не требовался. Если верить Соломону, брат ждет его прямо…
– Здорово, аллигатор.
Продрал озноб. Тот же голос, те же интонации. Только звучит он не с соседней кровати, застеленной одеялом с Бэтменом и ночником в виде слоника, а прямо в голове.
– Привет, крокодил.
Губы ответили сами, без команды мозга. Слова, которые он не слышал и не говорил двадцать лет, всплыли в памяти сами собой.
– Батареи хватит на тридцать минут, – сказал голос Платона. – Так что прибереги вопросы "как ты там?", "какого хрена?" и "что ты наделал?" до того момента, как подключишь модуль к питанию.
Мирон невольно усмехнулся. А братец знает его, как облупленного… Ведь именно эти вопросы – может быть, не в том порядке – он и собирался задать.
– Тогда спрошу про другое… – Мирон прикрыл глаза. – Мелета знала? Знала, что ты больше не человек?
– Я – человек. Просто нематериальный.
– Ответь на вопрос. Пожалуйста.
– Да. Она знала. Как и остальные.
– То есть, она совершенно сознательно пожертвовала собой?
– Это в план не входило. Вы оба должны были улететь в вингсъютах.
Мирон скрипнул зубами и покрепче вцепился в податливый подлокотник умного кресла.
– Ладно, – кивнул он, хотя собеседник его и не видел. – И что твой план подразумевает дальше?
– В Токио ты должен отыскать человека по имени Китано. Профессор Китано. И убедить его нам помочь.
– Всего-то? – восхитился Мирон. – Отыскать в тридцатимиллионном городе, причём незнакомом, какого-то мужика! Зачем он тебе?
– Он работал с нашим отцом. Есть вероятность, что он знает, что происходит.
– Подожди… – Мирон прикоснулся кончиками пальцев к вискам. Кожа на ощупь была грубой, словно вощеная бумага. – Подожди… – он сделал глоток шампанского, чуть согретого и от того еще более кислого. – Ты хочешь сказать, что эти фокусы с Призраками начались еще во времена отца?
– Думаю, гораздо раньше. Но это сейчас не важно.
– А что важно? – Мирон понял, что кричит. Осторожно выглянул из кабинки… Вышколенная стюардесса лучезарно улыбнулась.
– Важно то, что грядёт новый миропорядок. И мы должны помочь ему свершиться.
Платон не мог заметить, что его колотит. Старший братец и раньше-то не слишком хорошо разбирался в эмоциях, а теперь, став голосом в стальной коробке, и вовсе утратил зачатки чувствительности.
– Мы? Вдвоём? – переспросил Мирон. – И как ты себе это представляешь?
– Когда ты выпустишь меня в Плюс, я обрету функции, недоступные ни одному человеку.
– То есть, поднимешься на уровень Бога?
