Солнечный луч отразился от широкого
лезвия ритуального ножа, и по каменной стене загнанным зверем
забегал солнечный зайчик. Дернулся, подпрыгнул пару раз и застыл в
ожидании своей участи.
Ила тяжело вздохнула. Повертев оружие
в худеньких руках, спрятала его за пояс. Посмотрела на брата. Лари
невесомо похлопал ее по плечу.
– Не забудь, после того, как
закончишь с поросенком, положи клинок ближе ко мне. Я успею
схватить его, если Двадцать решат взбунтоваться.
Ила кивнула и прошептала одними
губами.
– Мне страшно, Лари...
– Если что – беги. Пять минут я тебе
обещаю.
– Вот еще, – обиженно фыркнула
девочка. – Хоть одну свинью я возьму на себя.
Брат и сестра посмотрели друг на
друга, внимательно и осторожно, будто стараясь запомнить покойника
перед погребением. Лари тряхнул головой, прогоняя морок – пару
часов назад сестра точно так же смотрела на прощальный костер,
алчно пожирающий тело отца. Конунг Краны умер от неизвестного яда
вчера на закате, и сейчас его сыну Илларию, а попросту Лари,
предстояло пройти Посвящение. Предстояло получить меч,
символизирующий преданность двадцати самых родовитых кланов Краны
из рук председателя совета этих самых кланов.
Вот только чью сторону примут
Двадцать? Поддержат юного, но законного правителя или решат уйти
под крыло врага? Во втором случае участь и Лари, и Илы была
незавидна: живыми они будут только мешать новой власти.
Ила закрыла глаза и глубоко
вздохнула: отступать не позволяла родовая честь, а идти вперед –
предательское малодушие. Нащупала нож на поясе и сжала рукоять.
– Помоги, о Просан-покровитель, мы не
останемся в долгу.
– Пошли, – приказал Лари.
Дети отправились в зал церемоний.
Помедлили у входа. Тело отца – главы клана Рассвирепевшего Вепря –
предали огню в полдень, и сейчас ни брат, ни сестра не знали, какой
прием приготовили им те главы семей, что ожидали в зале. Покорные
отцу, захотят ли Двадцать подчиниться им? Или проще будет принести
присягу Скавару, королю соседней страны – Тору? Нет никаких
сомнений: смерть конунга – дело рук его шпионов. На мгновение Ила и
Лари почувствовали себя лишь детьми, обыкновенными детьми, рано
оставшимися без родителей.
– Побеждай или умри! –
прошептала Ила.
– Побеждай или умри! – ответил
брат.
Они вошли в зал с подобающей случаю
размеренностью. Лари занял отведенное ему место в кресле на
небольшом возвышении в западной части зала. Ила, как и положено
старшей женщине клана, направилась к месту жертвоприношений, где
должна была зарезать поросенка. Тот, однако, был уже мертв. Утопая
в луже собственной крови, он мирно покоился на ритуальном блюде.
Девочка прищурила глаза и жадно втянула воздух. Кто-то принес
жертву вместо нее! Увели из-под носа удачу… Стараясь сохранять
хладнокровие, Ила окунула нож в свежую кровь, положила его на пол и
заняла место по правую руку от брата.
Согласно обычаю, в знак признания
власти представитель Двадцати должен был вручить Лари
церемониальный меч. Ила внимательно оглядела присутствующих: в
самом центре зала с мечом в руках стоял наследник клана Огненной
лисы, но он даже не смотрел в их сторону. Он переминался с ноги на
ногу и буравил взглядом главу клана Седого орла. Ила ожидала
чего-то подобного от огненнолисых, но чем они с Лари не угодили
орлам? С этим кланом у отца всегда были великолепные отношения. В
зале повисла невыносимая тишина. Ила покосилась на Лари. Хвала
Владыке! Брат сохранял самообладание.
Затянувшееся ожидание уже начинало
тяготить, когда в их сторону направился юноша, наследник клана
Злого медведя. Ила никогда его не любила. Заносчив, груб,
самодоволен. Он был года на три старше, вряд ли ему больше
семнадцати, но то, как внушительно он выглядел, не оставляло им с
Лари ни малейшей надежды. В тишине каждый его шаг отдавался глухим
ударом. Ила затаила дыхание и, не желая продавать свою жизнь за
бесценок, стала прикидывать, как взять с Двадцати достойную плату.
Юноша, тем не менее, не спешил атаковать. Он обогнул кресло и занял
место по левую руку от Лари. Затем к ним направились еще двое, если
память не изменяла Иле, наследники купцов из прибрежных областей,
и, прежде чем девочка поняла, что происходит, те расположились по
обе стороны от них с братом. Безмолвие зала нарушилось невнятным
шепотом, уши уловили что-то вроде: «Лучше свои, чем под Тору», и
вскоре к ним присоединились еще четверо. До Илы постепенно стал
доходить смысл происходящего – главы кланов сообщали остальным,
какой они сделали выбор. Интересно, что помешало договориться до
Посвящения? Как бы то ни было, семь против тринадцати. Как знать,
может, сегодня за их с Лари жизни дадут хорошую цену.
