Глава 1.1. Хроники безмолвного захвата.
В межзвёздной тьме, где законы физики искажаются до неузнаваемости, существовали Они. Не органические существа, а сгустки квантовой информации, принимающие форму гигантских кальмаров из тёмной материи. Их сознание работало на принципах резонанса – они воспринимали Вселенную как симфонию вибраций. Они пришли из той тьмы, где пространство сминается, как бумажный лист в кулаке гиганта, где время не течет, а пульсирует неровными толчками, будто аритмичное сердце умирающей звезды. Не существа – сгустки тьмы, принявшие облик гигантских кальмаров, чьи щупальца были сотканы из самой пустоты, из того, что люди называют темной материей, даже не понимая, насколько это определение смехотворно. Их разум работал не на мыслях, а на вибрациях – они слышали Вселенную, как музыку, где каждая планета, каждая звезда была нотою в бесконечной симфонии. И среди этого хаотичного хора их вдруг привлек один-единственный звук – чистый, пронзительный, как искренняя молитва в небесном Храме. Земля привлекла их внимание особым духовным излучением. Она имеет высокий индекс духовности – а это, как известно, лучшая почва для манипуляций. Чем ярче свет, тем гуще тени. Самая большая концентрация в центре огромного материка. У людей, населявших эти территории еще не иссяк источник истинного бессмертия, утраченного инопланетными субстанциями. Там, в их городах, в переплетении древних улиц, под тяжелыми куполами Храмов, в самом воздухе висело то, что они потеряли миллиарды лет назад. Духовное бессмертие. Уже давно, эти сгустки квантовой информации не способны испытывать духовность, но только в этих вибрациях могут расширяться и множиться. В пульсирующей тьме, где время струилось как густой сироп, две сущности вели беседу. Не словами – импульсами квантовых состояний, что для человеческого уха звучало бы как всплеск расходящихся кругов на воде.
– Она снова активировалась, – прорезонировал Первый, его щупальца мерцали бледным светом, словно гнилушки в болотной жиже.
– Девочка Ханна? – уточнил Второй. Его форма напоминала перевернутый колокол, из которого стекала черная субстанция.
– Да. Та, что с островов. Слышит нас четче остальных. Сегодня опять звала китов… по именам. Её душа стала живой антенной, первым "смотрящим" подводного города-ретранслятора.
Второй сжался, выпустив облако темных частиц:
– Есть опасность в том, что она активировалась?
– Нет. Она все еще думает, что спасает китов и подводный мир. Смешно, не правда ли? Тем более, что её контролирует Марк – испанский исследователь морских глубин, чьё тело стало совершенным сосудом для чужеродной воли после гибели его судна рядом с первой базой иноземного вторжения – "Городом из звука".
Между ними пробежала волна – аналог смеха.
– А тот ученый? – поинтересовался Второй позже, когда их соединенные поля образовали временную воронку.
Первый показал фрагмент: мужчина средних лет сидит в затемненной лаборатории, прижав к вискам гидрофоны. По щекам текут слезы.
– Андрей – океанограф, в прошлой жизни морской биолог. Его уникальная способность – слышать в китовых песнях зашифрованную информацию. Это делает его идеальным проводником. Слышит наши сигналы в песнях горбачей. Принимает их за послание "высшего разума". Готовит доклад в своём научном сообществе.
– Идеально, – пульсировал Второй. – Пусть верит в эту теорию. Так надежнее.
Новая вспышка. На этот раз – женщина перед мольбертом. Кисть в ее руке выписывает сложные узоры, явно неземного происхождения.
– Художница?
– Да. Анна. Нынешнее воплощение Ханны, девушки с островов. Не узнает себя, конечно. У них нет способности помнить свои прошлые воплощения. Но душа ведь та же. Чистая. Готовая верить в прекрасное. Она экстрасенс. Её картины непроизвольно воспроизводят сюжеты из коллективной межгалактической памяти.
