Две кошки, поджав лапы, сидели на каменном заборе и щурились от яркого майского солнца. Рыжая, с бледными светлыми полосками, поворачивала иногда голову и смотрела в сторону единственного подъезда многоквартирного высотного дома. Её живот был раздут и лучи, высвечивая огненную шерсть, делали его ещё больше по виду. Вторым был чёрный кот. Он медленно встал, выгнул спину, потянулся и, широко зевнув, показал острые белые клыки и розовый язык. Рыжая продолжала равнодушно щурится, не обращая внимания на соседа.
– Думаешь выведет? – едва слышно мурлыкнул Чёрный и посмотрел в сторону подъезда.
– Выведет, – таким же негромким мурлыканьем ответила Рыжая. – Он по два дня обычно держит. Больше родители не разрешают.
– Откуда знаешь? – снова выгнул спину Чёрный и тут же улегся на бок, в позе пантеры на отдыхе, и его без того впалый живот, стал казаться ещё худее.
– Дорогой, мне Серая говорила, – не глядя на соседа, ответила Рыжая, негромко замурчав. – Она у него уже пару раз была, и каждый раз на второй день их выпускали. Мальчика зовут Коля. А ты, хоть и породистый кот, но должен верить словам своей возлюбленной. Иначе…
– Смотри! – перебил Чёрный и моментально соскочил с забора.
Из подъезда вышел мальчик лет восьми, держа белую кошку в охапке. Он сделал пару шагов и аккуратно опустил пушистое животное на тёплый асфальт. Белая, с одним ухом, села и стала вылизывать лапу и умываться ею рядом с мальчиком.
Рыжая кошка, ни секунды не думая, спрыгнула с забора за Чёрным, догнала его и негромко мяукнула:
– Как договорились – я хромаю, а ты трёшься об ноги.
– Да помню я, – был ленивый ответ Чёрного. – Он тебя и без хромоты заберёт, и так ясно, что ты вот-вот окотишься. А вот мне надо постараться…
Коля (а это был именно он) поднял голову и помахал рукой женщине, выглянувшей из окна пятого этажа. Женщина в ответ кивнула и скрылась из видимости.
– Белая должна отойти? – немного вальяжно мурлыкнул Чёрный и сбавил шаг.
Белая кошка, словно услышав недовольство приближающихся сородичей, перестала умываться и лениво двинулась за мальчиком, который бодро зашагал в противоположную сторону.
– Обгоню по палисаднику! – быстро среагировала Рыжая и, перестав хромать, шустро поскакала через небольшие кустики и высаженные клумбы с цветами. – Жди здесь!
Чёрный остановился и сел, элегантно опоясав себя пушистым хвостом. Его синие глаза сверкнули на солнце, а в пустом животе предательски заурчало.
Нагнала Рыжая Колю с другой стороны многоэтажки. Он шёл один и весело насвистывал какой-то мотивчик. Кошка усиленно хромала, стараясь показать, что ей больно. Она шла, опустив хвост и голову, всем своим видом показывая усталость и тоску.
– Бедненькая… – раздалось почти над самой головой Рыжей. Она остановилась, подняла голову и жалобно коротко мяукнула, глядя в серые глаза мальчика.
Тот присел рядом, немного наклонил свою голову в мелких каштановых кудряшках и аккуратно погладил по спине кошку.
– Мама попросила перерыв, хотя бы на недельку… – печально протянул Коля, но тут же подхватил с двух сторон Рыжую, прижал её к груди новенькой футболки с эмблемой «Олимпиада 1980», и быстро пошёл назад со словами, – Но хромую она точно не выгонит.
Проходя мимо чёрного кота, сидевшего в ожидании возле самого подъезда, Коля открыл дверь, а Рыжая, на руках мальчика, негромко и коротко мявкнула:
– За нами!
И Чёрный, практически между ног мальчика, прошмыгнул внутрь.
– Коленька! Опять «кошкин дом»?! – были первые слова мамы, открывшую дверь квартиры. – Мы же договорились!
– Мамулечка-красотулечка! – затараторил мальчик и втиснулся между дверным косяком и женщиной. – У неё лапка болит и сильно! Ну нельзя же её в беде бросать!
