— Пусти меня! — крикнула я, упираясь кулаками в его грудь.
Одновременно хотелось и исполосовать её ногтями и обнять, стиснуть
до хруста костей. Зацеловать всего без остатка.
Гормоны после отмены приема
препаратов разбушевались не на шутку. Мозгами-то я понимала, но вот
тело меня всё равно не слушало из-за полученного радиационного
ожога. На счастье, не смертельного. Полное выздоровление возможно с
высокой долей вероятности при правильной терапии по выводу из
организма свободных радикалов. Главное не отчаиваться.
— По законам Хорада всё честно. Я
тебя похитил как какой-то груз. И теперь ты моя игрушка, — холодно
бросил он. Но вместо воплощения угрозы отпустил и поднялся с
кровати. — Чем быстрее ты с этим смиришься, тем лучше.
Высокий ренегат развернулся спиной,
демонстрируя безупречное атлетическое телосложение, собрался
уходить. Чудом не бросилась за ним. Ага, если бы только смогла.
Вместо этого выкрикнула:
— Стой!
Закусила губу и замолчала, чтобы не
выдать какую-нибудь пошлую глупость.
— Так отпусти или стой? — Лем замер
на пути к выходу из каюты медотсека, где я была заперта уже более
суток. — Определись и не мучай себя…
— Проваливай, — процедила я сквозь
зубы. Тело мое напряглось, мышцы заныли, а щёки опалило жаром.
Поэтому поспешила отвернуться, лежа на кровати пластом. Вот почему
именно он так странно на меня действовал? Почему? Почему из всех
особей мужского пола именно этот вызывал во мне столь бурную
ответную реакцию? Да, я недавно пропила гормонопрепараты, чтобы
вызвать менопаузу. И их отмена создала для меня целую кучу побочных
эффектов, в том числе эмоциональных. Но почему только с ним я не
могла держать себя в руках? Я же уже взрослая девочка, чтобы вести
себя как ребенок.
Ведь так не бывает? Нет? Почему от
одного его взгляда хотелось и радоваться, и плакать одновременно?
Опять гормоны?
Но развить эту мысль не успела…
— Ты хочешь меня, — услышала его
возбуждающий шепот на ушко, когда он вновь склонился ко мне,
упираясь кулаками в кровать по обе стороны от подушки. — Не отрицай
этого.
И если бы ни усмешка, исказившая его
красивое волевое лицо, возможно, позволила бы себе согласиться. А
может быть, даже что-то большее, чем правдивые слова.
Но нет. Вместо этого я попыталась
взять себя в руки и произнесла уже более спокойно:
— Это побочный эффект, не более. Мне
просто нужна эмоциональная разрядка. Подумаешь, поплачу, покричу и
всё пройдет.
— Думаешь, так легко от меня
отделаешься? — Во взгляде капитана всех ренегатов Хорада явно
читался вызов. — Не хочу тебя ломать, но если иного выбора не
будет, то поступлю так, не раздумывая. Помни об этом, когда в
следующий раз попробуешь провернуть очередную глупость: убить себя
невзначай или, например, подать просьбу о помощи.
И снова Лем усмехнулся.
— Да и зачем тебе этого делать? Ну,
спасут они тебя от меня, а после что сделают? Посадят в тюрьму за
все те нарушения, на которые ты пошла, чтобы забраться на
«Ямг-308»?
«Ты такая умная, но такая дура», —
явно читалось в его нахальном взгляде. Жаль, ответить ему
физической грубостью сейчас была не в состоянии. Иначе чьё-то
достоинство непременно бы пострадало. Возможно, даже не один
раз.
А за невозможностью этого пошла на
сущую провокацию, приоткрыла губы и маняще уставилась на него,
попыталась соблазнить, ожидая, когда же он склонится ко мне с
поцелуем. Но, увы, Лем так просто не повелся. Умный гад. Однако
взгляд его изменился. Ренегат нацепил суровую маску, будто ждал от
меня какого-то подвоха.
— Что же, видимо, у меня не осталось
выбора, — притворно вздохнула я. Чудом не скривилась от звучащей в
голосе фальши. Только бы Лем не заметил. Только бы повелся?
И…
О, чудо! Ренегат медленно, осторожно
склонился ко мне. А лицо его застыло в считанных микрометрах. Я же
почти отомстила. Почти…
