Лилит
Дверь дрожит от тяжелых ударов и снаружи слышатся ругательства.
Еще немного и он вышибет мне дверь. Я швыряю стопку чистой одежды в
кресло, подбегаю к двери, и отодвигаю многочисленные засовы, замки
и задвижки. Делаю это, потому что у меня нет выбора. И потому что я
знаю, чем может закончиться мое промедление. Руки у меня слегка
подрагивают. Вытерев потные ладони о брюки, я распахиваю дверь.
У него черная форма с серебристыми пуговицами, а значит, мне
стоит помалкивать.
- В следующий раз я не буду так терпелив, - стражник грубо
отталкивает меня в сторону и проходит в комнату. Подошвы его
ботинок оставляют грязные следы на полу.
Я покорно следую за ним.
Половину лица стражника закрывает респиратор. Его глаза за
стеклами прозрачных очков обшаривают комнату с какой-то
маниакальной настойчивостью.
- Здесь ничего нет, - пытаюсь выглядеть непринужденной, будто
мне нечего скрывать.
Не удостоив меня внимания, он рывком открывает дверцы
старенького платяного шкафа и у меня почти перестает биться
сердце.
- Оружие?
- Нет, - нужно без промедления отвечать на вопросы, чтобы
стражник не разозлился еще больше.
Не сводя с меня полного ненависти взгляда, он запускает руку в
мои вещи, и я напрягаюсь.
- Что это? – вытаскивает наружу стеклянный пузырек с зеленоватой
жидкостью внутри, - Я спрашиваю, что это?
- Микстура от кашля, - вонзаю ногти в ладонь.
Какая же я дура, что не убрала его в более безопасное
место!
- Зачем? - требовательно интересуется стражник.
- Лекарство.
- Лекарство? – повторяет он предостерегающим тоном, - И зачем
оно тебе?
Мне не удается придумать что-нибудь на ходу, поэтому говорю
правду:
- Помогает при простуде…
Стражник с силой сжимает руку в кулак. Хрупкое стекло
превращается в осколки. В воздухе плывет запах шалфея, солодки, и
чабреца.
- Теперь уже нет, - с самодовольным видом, он стряхивает все на
пол.
Меня охватывает злость, вспыхивает, как спичка.
- Да, - вскидываю подбородок и не мигая гляжу на него, -
Нет.
- Не смей так на меня смотреть, - стражник в мгновение ока
преодолевает разделяющее нас расстояние и хватает меня за шею, -
Слышишь меня?
Я чувствую, как оставшиеся на перчатках острые осколки,
вонзаются в кожу, но не это выводи меня из себя, а исходящая от
стражника злость. Я сосредотачиваясь на его неприятных
бледно-голубых глазах.
-Ты нарушаешь федеральный закон… - хриплю я и его пальцы в
кожаных перчатках напрягаются, в нос забивается резкий запах трав,
- Это преступление…
- Сука, - стражник с силой швыряет меня в стену и я до крови
прикусываю язык, сползая на пол. Во рту появляется металлический
привкус, - Само ваше существование оскорбительно, - он наклоняется
ко мне, голос из-под респиратора звучит глухо, но я ощущаю
сочившуюся из него жгучую ненависть.
- Как и ваше, - не сдерживаюсь я и тут же за это
расплачиваюсь.
Он грубо наматывает на руку мои волосы и прикладывает сканер к
цифрам.
Шею обжигает резкой болью, словно кто-то проводит по нему
лезвием.
Любые контакты с измененными строго запрещены. Законы прописали
в регламенте «Золотой крови», которые каждый из нас должен знать
наизусть и по требованию, процитировать каждый пункт. Но стражники
не утруждаются и просто используют нас в качестве игрушек для
битья.
Им нравится мучить нас. Видеть страх в наших глазах. Видеть
наше отчаяние.
Стражник заносит кулак для удара и я поднимаю колени к лицу,
защищая самые чувствительные места. Быть может, у него плохое
настроение, ему изменила его идеальная жена, или у детей чересчур
низкий IQ. Причин много, итог один.
- Сдохни, - тяжелые ботинки стражника в последний раз бьют меня
по ребрам, хлопает дверь и я остаюсь одна.
Несколько минут я неподвижно лежу на полу, из разбитой губы
течет тёплая кровь, заливая подбородок. Я должна мужественно
переносить испытания. Этому учит писание. Но у меня всегда были
проблемы со смирением. Боль пульсирует в такт быстрому биению
сердца. Я смотрю в побеленный потолок, на котором уже начинают
проступать темные пятна и раздумываю, где мне достать известь.
