Высоко в февральском небе, между, набитых снегом угрюмых туч пульсировали горячие, полупрозрачные частицы смерти, величиной не больше человеческого ногтя. Земная техника работала пока без сбоев, и люди ещё не знали о крошечных сгустках энергии, медленно соединявшихся в раскаленные шары, которые постепенно увеличивались в размерах. Между тем, белые, пушистые хлопья кружили в воздухе и неспешно опускались на лакированный капот нового, дорогого автомобиля, что Тим припарковал двумя минутами ранее у запорошенного снегом тротуара.
– Да, Эмма определенно порадуется, тому, как быстро, я смог выбиться из низов, – внутренне ликовал Тим, – а понадобились для этого, каких-то пару лет. Ну, может и немного удачи. Мимо автомобиля, поджав раненую лапу, промчалась собака, и её глаза показались Тиму чрезмерно выпученными. Вслед за ней едва справляясь с тяжёлым приступом одышки, бежал тучный мужчина, а от его седых, местами обожженных волос, шёл дым. Он выкрикнул несколько отрывистых фраз, но его дрожащий голос больше походил на лай, и Тим не смог понять значения произнесенных слов. Через пару секунд полный незнакомец скрылся за следующим поворотом. Часы на руке Тима отмерили полдень.
– Эх, чуть не забыл, – вовремя спохватился Тим, об оставленном в гостиной букете роз для сестры и заторопился к дому. Едва Тим успел хлопнуть входной дверью, как услышал протяжный, гудящий звук, похожий на скрежет тормозов поездного локомотива, но значительно громче и тоньше. Инстинктивно Тим обернулся, чтобы открыть дверь и выглянуть на улицу. Волна полупрозрачного, вибрирующего света рухнула на его заведенное авто. Тим поднял ладонь ко лбу, и неловко вытер проступивший пот.
Корпус шикарного автомобиля, расплавился подобно куску дешёвого, ванильного мороженого. Раскаленный, бурлящий металл за мгновение превратился в лужу на почерневшем асфальте, которая вскоре стала паром, устремившимся далеко ввысь. Пальцы Тима вцепились в деревянную ручку двери с такой силой, что кожа на них приобрела синеватый оттенок.
Минутой позже, за спиной Тима раздался оглушительный треск. В холле вдруг стало значительно светлее, и когда Тим обернулся, то увидел огромную, зияющую дыру вместо потолка и крыши. Перед домом и повсеместно, тут и там, градом падали желтые комки испепеляющей энергии, расщепляющие, всё, что попадалось на их пути. Кроме самой земли. По неизвестной Тиму, причине шары не прожигали землю, но уничтожали всё остальное. От ватных ног слабость молниеносно поднялась к животу Тима, и он не мог пошевелиться, оглушенный первобытным страхом. Глаза Тима почти не мигали, а сознание растворилось в гремящих вокруг звуках.
– Сестра такая крошка, а на столько, крепкая, – подумал Тим, когда Эмма, уже спускала его обмякшее, словно тряпичное тело по деревянным ступенькам в кирпичный подвал их дома, – но как она здесь оказалась?
Наконец, сильно вспотев и измотавшись, Эмма, усадила Тима на старое, запыленное кресло. Она шумно выдохнула, и чихнула от кружившей в воздухе пыли. Пошатываясь, Эмма, заторопилась обратно наверх по ступенькам. Обернувшись на мгновение, она, что-то сказала, но беззвучная, невидимая оболочка глухоты, окутавшая Тима, гасила, любой звук на пути к его ушам. Повернув онемевшую шею в сторону, Тим обнаружил свое отражение в зеркале напротив. Смотрящий на него парень, казался нелепой карикатурой на прежнего человека, чьи всклокоченные, напитанные потом и грязью волосы напоминали шапку бродяги. Теперь его зеленые глаза, потеряли живой блеск, кожа походила на тонкий, бледный пергамент, а живот выступал далеко вперед. Тим не без сожаления понял, какую большую цену заплатил за прежнюю праздную, ночную жизнь. Потолочная лампочка замигала а затем погасла, оставив Тима наедине с размышлениями, в полной темноте, после чего мягкий свет вновь заполнил всё пространство небольшой подвальной комнаты.
