В тот раз я хотел сказать ей так много, но из моего рта словно не выходило ни звука.
Конечно, это случалось не впервые…
Совсем не впервые, но впервые я почувствовал себя немым.
По-настоящему немым, и мне нечего было сказать.
Потерянный в её глазах.
Бессильный… как всегда.
Заперт в своей оболочке.
Глупый и жалкий.
Я, который готовился часами и часами и выкладывался полностью…
Часами и часами перед зеркалом, репетируя тон голоса и особенно то, что должен был сказать.
Часами и часами приводя в порядок волосы; эти проклятые волосы, которые никогда не лежат как надо.
Я собирался с духом… выкладывался полностью.
Хотел надеяться, прекрасно зная, что всё играет против меня.
Прекрасно зная, что надеяться было не на что.
Хотел в это верить.
Изгибаю губы в тщетной попытке улыбнуться.
Это не я.
Гримаса, может быть… садистская ухмылка.
Определённо не улыбка.
Я, который явился одетый по-праздничному и отполировал свой двухколёсный…
И на своём двухколёсном поехал за ней.
Как парни пятидесятых годов.
Одетый как дурак, который считает себя умным.
У меня слегка закружилась голова.
Я надеялся, что она сможет увидеть дальше.
Неверно истолковал её жесты, её доброту, её ласки.
Её тысячи «малышей».
Да, я понял неправильно, потому что внутри меня это было то, на что я надеялся.
Надеялся… не имея никакой надежды.
– Давай, я вижу, у тебя хорошо получается, – говорит она мне, всегда улыбаясь; всегда со своей обычной нежностью.
– Продолжай в том же духе.
Подмигивает мне и треплет по щеке.
Треплет.
Почти как десятилетнего ребёнка.
Теперь я понимаю значение слова «малыш».
Я ребёнок.
Может быть, вызываю у неё умиление… возможно, даже милый.
Но остаюсь ребёнком.
Ты не можешь видеть, какой я на самом деле.
Ты… как все остальные.
– Увидимся, чемпион! – говорит мне тот надутый красавчик, показывая знак «окей» рукой.
Надеюсь, что нет.
Надеюсь больше тебя не видеть вовсе.
В такие моменты я думаю, что предпочёл бы тысячу раз быть глухим.
Я ребёнок, а он мужчина.
Он тот, кто уводит её у меня.
На своих ногах.
Больше никакого спортзала, никаких упражнений.
Больше никакого моря, холмов или панорамных видов вместе.
Никакой тишины, которой можно поделиться.
С того дня я её больше не увижу.
Её последняя улыбка, её поглаживание по щеке…
Только это у меня от неё и останется.
По дороге домой есть аллейка из отшлифованных камней.
Это не совсем моя дорога… это соседняя дорога.
Моя покрыта асфальтом, но неважно.
В любом случае, на этой дороге солнце останавливается к вечеру и окрашивает всё в красный цвет.
Игра света поистине впечатляющая.
Тени удлиняются до невероятности, и даже простой бонсай становится секвойей.
Всё на мгновение кажется иным и лучше.
Это особенный момент, и всё длится примерно пять минут.
Я проходил там снова и снова, чтобы посмотреть… чтобы понять.
Не длится дольше.
Немного как все прекрасные и действительно значимые вещи.
Прекрасно проходить среди всего этого в определённый час, позволяя пению сверчков заполнить тебя.
В это время там никого нет.
Когда ты один с самим собой и нет других, которые мешают, у тебя есть время заметить даже мелочи.
Иначе всё проскользнуло бы мимо, не оставив следа, без возможности.
Есть муравьи, которые бегут и заползают в щели между камнями.
Внезапно становится свежее, воздух шевелит листья вниз, и если твоё лицо обращено к солнцу, шевелит и твои волосы.
