Глава 1. Зов бездны
Дождь начался ровно в тот момент, когда Лариса пересекла границу Черноборья. Не просто дождь, а какая-то слепая, яростная стена воды, обрушившаяся с неба, как будто сама природа пыталась смыть ее обратно, на асфальт. Она резко дернула ручку стеклоочистителя «Нивы» на максимум. Резиновые щетки с визгом метались по стеклу, бессильные против потопа.
«Арктек Корпорейшн». Гордое название. А машины выдают допотопные. Лариса с силой сжала руль, чувствуя, как влажная кожа перчатки прилипает к пластику. Вот оно, долгожданное поручение. Не изучение кернов в современной лаборатории, не отчеты по спутниковым снимкам. А это. Глушь. Болота. И какая-то сказочная, пахнущая нафталином легенда о «звездном изумруде».
Она притормозила, сверяясь с планшетом. Связь исчезла еще километра три назад. Офлайн-карта показывала лишь густую зеленую массу и тонкую, едва заметную ниточку дороги, которая должна была вот-вот оборваться.
«Присмотрись к аномалиям, Ларис», – сказал Соколов, провожая ее. Его голос был маслянисто-спокоен, как всегда, но в глазах, крошечных, как булавочные головки, мелькнуло что-то неровное. Возбуждение? Страх? – «Любые отклонения в магнитном поле, странные растительные формы. Всякие… местные байки. Запиши все. Компания ценит внимание к деталям».
«Местные байки». Она фыркнула. Ей, выпускнице МГУ, кандидату наук, искать сказки. Но зарплата в «Арктеке» позволяла забыть про ипотеку за три года, а не за тридцать. За такие деньги можно и в сказку поверить.
Дорога и вправду кончилась. Резко, будто ее ножом отрезали. Впереди – стена мокрого, почти черного леса. Чернобор. Название говорило само за себя. Стволы вековых елей и сосен стояли частоколом, их ветви сплелись в непроглядный полог, под которым царил вечный полумрак. Воздух стал густым, тяжелым, пахлым сырой хвоей, прелью и чем-то еще… медным, металлическим.
Лариса заглушила двигатель. Тишина, навалившаяся на уши после воя мотора и стука дождя по крыше, оказалась оглушительной. Она прислушалась. Ничего. Ни птиц, ни насекомых. Только монотонный шум ливня. Так не бывает. В лесу всегда есть жизнь. Всегда.
Экипировка заняла минут пятнадцать. Водонепроницаемый рюкзак с геодезическими инструментами, пробниками, рацией – бесполезной, как она теперь понимала – и пайком на трое суток. На прощание она бросила взгляд на теплый, пахнущий бензином салон «Нивы». Ощущение было странное, будто она запирала дверь в свой прежний, нормальный мир.
Первый шаг под сень леса стал шоком. Дождь почти прекратился, задержанный плотным навесом хвои, но с ветвей капала крупная, холодная вода. Температура упала на добрых десять градусов. Лариса застегнула куртку наглухо, включила мощный фонарь. Луч света резал тьму, выхватывая из мрака корявые корни, замшелые валуны, свисающие лианы мха. Она двинулась вперед, сверяясь с компасом. Стрелка вела себя беспокойно, подрагивая, но в целом указывала на северо-восток.
Шла она медленно, почти на ощупь. Ноги вязли в ковре из хвои и влажного мха. Через полчаса она наткнулась на первый камень.
Он был невелик, чуть выше колена, и явно обработан человеческой рукой. Плоская вершина, почти идеально круглая. И на ней – знаки. Лариса наклонилась, провела пальцем в перчатке по поверхности. Не песчаник, а что-то более твердое, базальт, возможно. Резьба была глубокая, древняя, сглаженная веками дождей. Спирали, пересекающиеся линии, символы, отдаленно напоминавшие солярные знаки из учебников по славянской археологии, но более сложные, какие-то… тревожные.
Она достала фотоаппарат, сделала несколько снимков со вспышкой. Резкий свет на секунду ослепил ее, и в эту секунду ей показалось, что камень отозвался едва заметной вибрацией, идущей прямо в кости. Она отдёрнула руку. «Воображение, – строго сказала себе Лариса. – Усталость и нервное напряжение».
