Мааам. Ну хва, что ты в самом деле-то? И так уже сияю, как пятак медный, начистила. Опоздаем же…
Лиза снова и снова придирчиво осмотрела сына. Все, вроде, в порядке, брюки сидят, как влитые, светлая свободная рубашка идеально наглаженная, красиво подчеркивает широкие сильные плечи, а пиджак он наотрез отмел, не захотел.
– У нас с Катькой все по-простому, не свадьба эта дурная с шарами и куклами, мы же договорились. А ты костюм мне купила. Ни к чему.
Назар гудел, как возмещенный шмель, а Лиза скрытно любовалась сыном – он вырос настоящим красавцем. Высокий, широкоплечий, очень стройный, даже худощавый, с гордой, какой-то особой осанкой – то ли воина, то ли святого, парень привлекал внимание всех девчонок в институте, но свою любовь к маленькой смешной Катьке он пронес бережно и верно. И сразу после госэкзаменов, только получив диплом, он явился к матери, выдернул из-за спины так и оставшуюся крошечной, как птичка Катюшу, у которой от смущения в круглых глазах стояли слезы, а хвостик, туго стянутый резинкой на затылке, задорно подпрыгивал, точно, как испуганного чибиса, и сообщил уверенно и спокойно.
– Мам, мы решили пожениться. Жить будем на съемной, уже подобрали, я и взнос уже заплатил, мне, кстати, зарплату повысили. Я же теперь не подработчик. Кать! Ну что ты там уперлась? Маму, что ли боишься?
Лиза тогда чуть не заплакала… Не спросили, не посоветовались, все решили сами, без матери… Но дело даже не в этом. Она останется одна. Совершенно, безысходно, до конца… Почему у нее вдруг возникло такое чувство, она не знала, но оно возникло, укололо больно, на миг лишило дыхания. Назар, как будто прочитал мысли матери, обнял ее, погладил по голове, как маленькую, ласково шепнул
– Ну что, ты, мам. Кто же тебя бросит. мы с тобой всегда, мы рядом. Внуков будешь нянчить, еще надоест. Как маленькая, честное слово.
И она тогда поверила сыну, успокоилась, и сейчас, перед самой свадьбой чувствовала себя счастливой.
– Не опоздаем, сынок. Сейчас Сергей Алексеевич свою ласточку подгонит, так мы с ним, как на самолете. За одно мгновение долетим.
Назар кивнул, аккуратно поправил золотистый бантик на изящном букетике ландышей – любимых цветов Кати, за которыми он сам мотался на автобусе за шестьсот километров к северу, улыбнулся.
– И вот, мам – наконец Сергей Алексеевич сможет спокойно у тебя остаться. А то вы, как школьники почти пятнадцать лет по свиданкам. Нехорошо.
Лиза вдруг покраснела, и правда, как школьница. Сын был прав – отношения с Сергеем у нее сложились странные. Вроде и нравился ей этот мужик, с ним было спокойно и надежно, как за каменной стеной, добрый, ласковый, терпеливый. Но, как будто кто-то поставил между ними стену, преграду непреодолимую, и как только Лиза чувствовала, что начинает к нему тянуться, так сразу прядала назад, словно испуганная лошадь, и возвращалась к исходной точке – то ли дружбы, то ли доброго соседства, то ли не свершившейся любви.
– Прекрати, сын. Если бы мы хотели, то давно бы сошлись, нет у нас такой цели. А у меня так и вообще она одна – что бы тебе хорошо было, да Алисе. Мне другого счастья не надо. Вернее надо одно… Но оно невозможно.
Назар нахмурил брови, он понял, о чем ведет речь мать. И промолчал. Потому что один раз она уже попыталась вернуть себе это свое недостающее счастье. А потом лежала полгода в больнице. И если бы не Сергей Алексеевич – наверное, не вытянули бы ее, так и ушла бы от них туда, откуда не возвращаются.
…
Тогда Лиза уперлась… Сколько прошло лет, с тех пор, как они покинули скит? Пять? Чуть больше? Наверное, чуть больше, потому что Назар с Катькой уже заканчивали школу, Ефим тоже уже был в выпускных классах, и его переводили в училище – Сергей нашел для него такой чудесный интернат, в котором очень профессионально поддерживали таких ребят, умело корректировали их постоянные то взлеты, то падения, и они жили в своем замкнутом мирке, учились, работали, даже создавали пары. Даже Лизина роза уже набрала силу, огромная масса потрясающих цветов лавиной стекала на дорожку, заливая все вокруг своим ароматом – их жизнь совсем наладилась, покатилась ровно и спокойно, как тяжелый шар по намеченной дорожке. И именно тогда Лизе попала вожжа под хвост.
