Зима средины 80-х годов, выдалась морозной и снежной. Скромный декабрь уступил место лютому январю, и он, словно решил отыграться на городе на несколько зим вперед, и все сыпал и сыпал крупные снежинки… Москва утопала в сугробах, коммунальщики, как не старались, но справиться с этим засильем снега не могли, оставалось только хоть как-то сгребать его в сторону и ждать весны…
По приезду в пограничное училище все радовались встрече с друзьями, короткий зимний отпуск просвистел, но казалось, что все мы так давно не виделись, а за этот отпуск у каждого столько всего произошло… Но команда на построение быстро оборвала беззаботную болтовню.
Подтянутый, стройный, высокий подполковник прошелся вдоль строя, осматривая своих питомцев, поздравил всех с продолжением учебы. Но, для ее доблестного продолжения, необходимо очистить полосу препятствий от снега… Никто не поверил своим ушам… За прошедшее время насыпало более трех метров снега! Умножаем на 400 метров длинны и 80 метров ширины… И все это за день? И это только основная часть… Далее комбат ехидно поинтересовался, а не нашлись ли храбрецы-умники набить себе наколку в отпуске? В этот раз желающих не нашлось, все прекрасно знали, сколько будет стоить это сомнительное удовольствие… отчисление и без разговоров. Даже те парни, что поступали с армии и имели наколки, прошли через армейских хирургов для её уничтожения. Нельзя и точка. Но на слово тут не верят, обязательный медосмотр прошел быстро и уже через час, надев по несколько вшивников и укутавшись в рабочую шинель, все топтались на полосе препятствий… Что такое вшивник? Это ласковое название любой мягкой и теплой одежды, которую, в нарушение всех правил и требований, натягивают для утепления на себя курсанты и старательно прячут её присутствие на теле…
Надежды, что это была шутка, растаяли… Точнее замерзли. Оказалось, что училище решило идти в ногу со временем и снять о себе рекламный ролик. Мы прекрасно понимали, что это натуральный бред, на весь Советский Союз только три пограничных училища и ежегодный конкурс от 20—25 человек на место, очень убедительно об этом говорил, но приказы не обсуждают. До поздней ночи курсанты, как муравьи, таскали, тягали, выбрасывали проклятый снег и наконец-то, почти очистили… Почти…
Вечером, перед ужином, на построении, курсантов снова обрадовали, что чистить надо до промерзлого грунта, все направления просыпать песком, что б не скользило, а киношники завтра приедут, будут снимать лето… Точнее не само лето, как таковое, а доблестных курсантов, которые будут в летнем хлопчатобумажном обмундировании, фуражках, с блестящими, вычищенными автоматами героически и профессионально её преодолевать…
Сергей приуныл… Он был в училищной сборной по троеборью, куда и входило преодоление полосы препятствий, как один из элементов троеборья, даже перспектива увековечить свою физиономию в киноролике о родном училище его не радовала… Зима… Единственная радость, что членов сборной от дальнейшей работы при свете фонарей освободили, им надо беречь силы для завтрашнего подвига.
Сборную собрали в холле этажа, инструктировать пришел сам комбат. Это придавало моменту особую важность… Блеснув орденскими планками, он коротко объяснил важность завтрашнего момента, все дружно прониклись его словами… А куда ты денешься? Сергея снова заинтересовало происхождение медали за «боевые заслуги» и ордена красной звезды на кителе комбата, но было не принято спрашивать происхождение боевых наград в мирное время… Впрочем, как и удивить. Практически у всех наших офицеров, как преподавателей, так и курсовых, были боевые награды, а когда и за что получены, толком никто и не знал, так, слухи… Особо отличался старший преподаватель по огневой подготовке, подполковник Силин. Невысокий, коренастый сибирский мужик обладал неимоверной силой, смотреть, как он стреляет, из положения стоя, из тяжеленного пулемета калашникова, было одно удовольствие, мишени, как подкошенные, падали по очереди… Одним словом – мастер спорта международного класса. Он выделялся от остальных офицеров тем, что имел три ордена боевого красного знамени и два ордена красной звезды, что равносильно фантастике… Наличие таких высоких наград здорово облегчало его жизнь и, главное, он, не стесняясь в выражениях, мог говорить все, что думал не только про жизнь, но и про партию… Его знаменитая фраза – «один хрен не посадят, ну заберут один орден, так еще до хрена останется…» позволяла ему смотреть на жизнь с едкой иронией и оптимизмом.
