ГЛАВА ПЕРВАЯ – Странный студент
Утро было чужим. Не холодным, не серым, не враждебным, просто чужим. Таким бывают лица попутчиков в метро: ты знаешь, что они существуют, но не хочешь их запоминать. Элина Даль стояла у окна, глядя на двор университетского кампуса. Под ним – асфальт, тонкий слой снега, вишневые листья, размятые шагами студентов. Ничего особенного. И всё же… как будто кто-то только что ушёл, оставив после себя след, которого не должно была быть.
В кабинете пахло кофе, бумагой и остатками её терпения. Первая пара. Поток, как всегда, шумный – литература теперь в моде, особенно после выхода сериалов с героями в свитерах и томными монологами. Но Элина не верила в моду. Она верила в конструкцию фразы, в напряжение между словом и молчанием, в паузы, которые говорят больше, чем диалоги.
Она повернулась, открыла ноутбук. Программа на сегодня – краткий анализ рассказов студентов. Обычная работа. Но в стопке напечатанных страниц, оставленных на краю стола, лежал один текст, который она перечитала дважды, не потому что был хорош, потому что – он был точен. Больно точен.
«Белая кость на ковре. Звук выключенного телефона. Женщина лежала лицом вверх, как будто просила прощения у потолка…»
Автор – Али Ревин. Студент второго курса. Никогда прежде не выделялся. Писал коротко, аккуратно, иногда сухо. Но этот рассказ был другим. Он был… реконструкцией.
В дверь постучали.
– Разрешите? – знакомый голос, без уверенности, но и без смущения.
– Входите, – сказала она, не поднимаясь.
Али вошёл. На нем – темное пальто, в руке – записная книжка, а на лице – вежливое равнодушие. Он не улыбался, но и не избегал взгляда.
– Вы просили подойти.
– Да, – Элина жестом указала на стул напротив. – Присаживайтесь.
Молчание затянулось почти на полминуты. Она наблюдала за ним: руки сложены, спина прямая, глаза не бегают. Не студент, а фигура. Как будто он пришёл не отвечать на вопросы, а поставить диагноз.
– Ваш рассказ,
– Да, – он кивнул.
– Это выдумка?
– А должна быть – правда?
Он говорил мягко, но без юношеской неуверенности. Словно знал: каждое слово весит больше, чем кажется.
– Вы описали… смерть. С подробностями, которые не встречаются даже в криминальной хронике.
– Я читал архивы. Старые протоколы.
– Где именно?
Он выдержал паузу, чуть наклонил голову – жест не защиты, скорее размышления.
– Интернет. Паблик "Забытые дела", телеграмм-каналы. Всё открыто.
– Всё?
– Почти всё. Детали я додумал. Воображение.
Она откинулась в кресле, скрестила руки. Что-то было не так. Не в тексте – в нём как раз всё было безупречно. Не в теме – о смерти пишут многие. Не в парне напротив. А в… несоответствии. Он говорил как свидетель. Писал как участник. А представился – как наблюдатель.
– Я могу задать вам ещё один вопрос, Али?
– Конечно.
– Зачем вы это написали?
Он ответил сразу.
– Чтобы вы это прочитали.
В эту секунду кабинет, казалось, выдохнул. Всё стало слишком ясным – и в то же время ничто не объяснялось. Он не моргнул. Он знал, что это звучит как вызов. А может, как исповедь. Элина не ответила. Только посмотрела в его глаза – и почувствовала, как внутри неё что-то слегка сдвинулось. Как если бы дверь, плотно закрытая на годы, вдруг отворилась. И за ней – не ветер, не свет, а нечто более живое. И страшное.
– Всё, вы свободны, – сказала она. Голос прозвучал слишком ровно.
Он встал, кивнул и вышел, не оборачиваясь.
Когда за ним закрылась дверь, Элина наклонилась к листу с распечаткой рассказа. Подчеркнутые фразы, её карандашные пометки, одно слово внизу, на полях – "Откуда?"
Но теперь ей хотелось написать рядом другое. "Кто?"
Кампус казался вымершим. Сквозь мутное стекло её окна проходили силуэты студентов: кто-то курил, кто-то разговаривал по телефону, кто-то тащил за собой портфель, не закрытый до конца. Слишком много людей, но ни одного – настоящего. И всё же один из них написал этот текст.
