- Всего лишь горничная! – раздался
за спиной насмешливый скрипучий голос.
Страх – самый шустрый любовник, его
пальцы – везде. Ледяной лаской касаются груди, липким холодом
скользят по позвоночнику, и до боли стискивают низ живота.
Хозяева дома в отъезде.
Прислугу отпустили.
В доме никого.
У меня за спиной кто-то стоит.
Я не успею повернуться, не успею
закричать, ничего не…
- Мне с твоим затылком
разговаривать? – теперь в голосе слышаться брюзгливые
интонации.
И вот тут я его узнала!
– Быть того не может! – пробормотала
я, не оборачиваясь.
- Боишься в глаза посмотреть?
Стыдно? И должно быть стыдно, чего уж там!
Я обернулась так стремительно, что
каблук подвернулся, и мешком плюхнулась в кресло.
Посреди гостиной стоял лепрекон.
Очень старый лепрекон, настолько старый, что рыжие бакенбарды его
стали буро-ржавыми, а зеленый бархат сюртука не мог скрыть
скрюченное тщедушное тельце, похожее на узловатый корень. Подмышкой
у него был зажат самый настоящий горшок с золотом! Я невольно
закрыла глаза и даже потрясла головой, в отчаянной надежде, что это
все-таки видение. Дело ведь не в горшке, хотя его соплеменники
давным-давно перешли на сейфы-чемоданчики, их и носить удобнее. И
не в том, что особняк Трентонов в три слоя окутывали защитные
заклинания, не позволяющие ни людям, ни фейри проникнуть внутрь
незваными. Главное, здесь не могло быть именно этого лепрекона! Не
в центральных провинциях империи. Не в ее столице. И уж точно не в
доме в двух шагах от Дворцовой площади!
Лепрекон тем временем водрузил
горшок на низенький ханьский столик с инкрустацией – прямиком на
морду извивающемуся радужному дракону. С пыхтением вскарабкался в
обитое полосатым репсом кресло. И уставился на меня пронзительными
маленькими глазками из-под набрякших морщинистых век.
- Врунья! И неудачница! – уже с
явным удовольствием припечатал он, взирая на меня, будто я навозный
жук, заползший на его золото.
- Безликие демоны Междумирья! – у
меня даже разозлиться не получилось. Раньше, давно, когда я еще
представляла себе подобную встречу, мне казалось, я лопну от
ярости. Сейчас я испытывала только тягостное недоумение и некоторую
досаду. И да, опасение тоже. – Как вы сюда попали?
- Совсем обнаглела, маленькая дрянь!
С чего взяла, что можешь меня допрашивать? – старик презрительно
скривил сухие губы.
- С того, что тревожный артефакт
вделан в это кресло! – выразительно обнимая пальцами изогнутую
ручку красного дерева, ответила я. – Стоит мне нажать… и…
«Почтенный поверенный мастер О‘Тул арестован в особняке барона
Трентона!» - тоном мальчишки-газетчика прокричала я.
- Это который член Имперского
Совета? Правда, что ли? – лепрекон нервно пощипал лохматые
бакенбарды.
- А вы даже не удосужились узнать,
куда вламываетесь? – с деланным сочувствием протянула я. – Теряете
хватку, мастер О‘Тул! Старость, старость…
- Очень мне надо вламываться! Сунул
золотой дуре зеленой на воротах – она и открыла!
- Племянница! – скривилась я.
Лепрекон поглядел на меня как на умалишенную, и я посчитала нужным
пояснить. – Сторожиха, вдова Чух, троллиха-полукровка, уехала на
неделю к родне в пещеры. Оставила вместо себя племянницу… полную
троллиху, что по крови, что по разуму… раз поверила, что золотой от
лепрекона так и останется в ее лапах!
Лепрекон оскалил в ухмылке зубы,
слишком крупные и белые для его морщинистого лица.
Я невинным тоном закончила:
– Прошу прощения, мастер, и впрямь –
не взлом! А мошенничество с отягчающими. И… шпионаж, полагаю? – я
выразительно пошевелила пальцами над тревожным артефактом.
- Давай-давай, вызывай свою охрану!
– нервно натягивая шляпу на уши, проскрипел лепрекон. – Мне тоже
найдется, что им рассказать! Например, про одну юную… хех,
когда-то, а сейчас уже не очень… леди, которая думала, что лучше
главы рода знает, как ей жить! – он с размаху ткнул в мою сторону
узловатым пальцем.
