«Бедная женщина, будь она хоть
трижды талантлива, бесконечно несет расходы, — любила повторять
бабушка. — Либо плати в браке, либо выкупай свободу».
Теперь только и остается наблюдать,
в какие края ведет меня эта нехитрая мудрость. Через широкие окна
гондолы цеппелина виднелся взбитый пух облаков над горными
вершинами, голубые ручейки рек и поросшие лесом равнины,
подступающие к распаханным полям. Забыв о прежних страхах перед
полетами, я воображала себя птицей, под крыльями которой
распростерся весь мир. И лишь в момент, когда бортпроводник
предложил холодный пунш, вспомнила, наконец, что после покупки
билета, карманы у меня теперь почти пусты.
«На жизнь отныне придется
зарабатывать собственным трудом», — строго напомнила себе. Хорошо,
что родители не видят этого позора: потомственная чародейка,
аристократка идет в гувернантки. Кошмар!
Я отошла от перил. В узком
продолговатом ресторане с каждой минутой оставалось все меньше
свободных мест. Люди то и дело выходили из кают, чтобы успеть
перекусить до приземления.
Мне удалось занять двуместный
столик, примостившийся рядышком с одним из решетчатых стеллажей для
ручной клади. Я сунула саквояж на полку и огляделась. Через проход
оказалась шумная семья с детьми, так и норовившими что-нибудь
сломать, поодаль — благообразного вида старушки, сплетничающие о
дурно воспитанной молодежи.
Но долго мое одиночество не
продлилось. Мужчина в старомодном котелке занял стул напротив. Он
откинулся на спинку, и, сложив руки на груди, задремал.
Я открыла книгу, чтобы почитать, но
отвлечься так и не получалось. Сомнения тревожили душу. Быть может,
бабушка была все же права, и нужно было по примеру других барышень
охотиться за женихами? И тут же отбросила эту мысль: не стоит
верить в сказки. Выгодным женихам не нужна бесприданница. Лишь
какой-нибудь глубокий старик или вдовец с выводком детишек, мог бы
польститься на мою молодость, а потом до конца дней попрекать
каждым куском хлеба.
«Леди Лавлейс станет простой
гувернанткой, — говорила бабушка, промокая глаза видавшим виды
кружевным платочком. — Нянькой для незнакомой и, наверняка,
несносной девчонки. Моя Катарина — леди-прислуга…»
Может и так, но это уж получше, чем
принимать ухаживания от обеспеченного, но беззубого мистера
Крастора!
Я кинула взгляд в окно. Чем ближе мы
подлетали к Бринвиллю, тем сильнее меня охватывало волнение. Еще
чуть-чуть и я увижу свой будущий дом, а судя по слухам, это
настоящий дворец. Слава о замке с романтичным названием Золотые
холмы распространилась далеко за пределы Западного края. Говорят, в
тамошних лесах до сих пор водятся вешницы, а люди — добры и
гостеприимны. Да и вообще, мне определенно повезло, что лорду
Блэквуду именно сейчас понадобилась гувернантка, а старинная
подруга бабушки написала превосходные рекомендации. Успокоив себя
этими мыслями, я все же заказала пунш, зная, что растрачиваю
последние сбережения, и с наслаждением потягивала сладкий напиток,
помешивая соломинкой нетающий магический лед.
Идеальные шарики, внутри которых
навечно застыли фиалки да незабудки, больше напоминали стекло, чем
застывшую воду, и совершенно точно были делом рук ливневого.
Возможно, не самого способного мага воды, и, тем не менее,
справившегося с подчинением стихии. Интересно, этот неизвестный
чародей такой же позор для своей семьи? Страдает ли он, растрачивая
свой дар на подобные глупости, вместо того, чтобы занять положенное
его талантам место в обществе? Или просто радуется, что ему повезло
родиться мужчиной… Он хотя бы может попытаться выгрызть у судьбы
кусок получше.
Эта мысль, увы, не стала
единственным, что омрачало полет. Кажется, с соседом напротив мне
тоже не очень повезло.
