Ясное весеннее солнце отражалось от наконечников копий, играло бликами на латах. Многотысячная армия неторопливой стальной змеей ползла по древней дороге, проложенной в незапамятные времена. Налетавший порой ветер развевал знамена, с вышитым на красном поле свирепым белым быком. Воедино сплетались конское фырканье и людской говор.
Русоволосый статный мужчина, облаченный в тяжелые панцирные доспехи, ехал во главе войска, окруженный знаменосцами и герольдами. Он был молод, и в глазах его, упрямо разгораясь, блистал огонь войны. Сильные пальцы то и дело касались рукоятки меча.
– Будет славная драка, – сказал он, улыбаясь. – Вот увидишь, Гилмор. Эти псы подавятся своей вшивой шерстью. – Русоволосого мужчину звали Хендрик Грейдан, и был он королем государства Эринланд. Хендрик лишь недавно вступил на трон, наследуя умершему от старости отцу. – Мы загоним мерзавцев в самое глубокое пекло, – сказал король, горяча коня.
– Это уж непременно, – кивнул его спутник. Он был так же молод, как и Хендрик, и ехал по правую руку от него. – Настала пора поквитаться с Клиффом за все, – у говорившего были платиновые, белее снега волосы, а черты лица выдавали эльфийскую кровь.
– Добрые слова, – согласился Хендрик. – Не знаю, чтоб я делал без тебя, Гилмор. Слушал бы занудные речи твоего младшего брата.
Полуэльф усмехнулся:
– Ты бы казнил его в первый же день, я уверен. Эдварда сложно терпеть слишком долго.
– Это уж верно. Сколько он отговаривал меня от этого похода! Я думал, прикажу отрубить ему голову, и запущу ею в сторону гарландских рубежей. Как же осточертел весь этот благоразумный вздор, – Хендрик скривился.
Была середина весны, и Хендрик Грейдан, лишь недавно увенчанный короной эринландских королей, выступил войной против сопредельного государства Гарланд. Много лет уже Эринланд и Гарланд пребывали в затяжной вражде, тянувшейся не меньше столетия, и настало время, сказал Хендрик, покончить с врагом навсегда. Решение короля горячо поддержал Гилмор Фэринтайн, его кузен и наследник, сопровождавший его сейчас. А вот младший брат Гилмора, сэр Эдвард, долго пытался остудить воинственный пыл Хендрика, уверяя, что неприятельская армия сейчас сильнее, и война с Гарландом неминуемо приведет к поражению. Хендрик обозвал сэра Эдварда трусом и не пожелал даже слушать.
– Ты мой лучший союзник во всем, Гилмор, – сказал Хендрик кузену, отгоняя дурные мысли. – Если Кэмерон не родит мне сына или если я погибну в предстоящем сражении – клянусь небесами, ты станешь достойным государем.
– Не стану, – ответил Гилмор. – Я имею в виду, не стану потому, что никто из нас не погибнет в этом бою. Ни я, ни ты, ни даже Эдвард, я надеюсь на это.
– Ну, по поводу смерти Эдварда я бы особо не горевал, – признался король. – Но и в самом деле, зачем нам лишние смерти в своих рядах? Пусть лучше умирают наши враги.
Хендрик немного помолчал, смотря куда-то вдаль, словно старался заглянуть за вечно ускользающую линию горизонта.
– Скажи мне, брат мой Гилмор, – промолвил король наконец, – мы же останемся для потомков героями, славу которых будут воспевать менестрели?
– Непременно останемся, – пообещал Гилмор Фэринтайн. – Мы храбры и отважны, а следовательно, кем нам еще быть, помимо героев?
– Надеюсь на это, – пробормотал Хендрик. – Что ж, тогда вперед! Поехали к славе, что не померкнет веками, – и он пришпорил коня, отправляя его в лихую скачку. Гилмор немного поколебался, а затем последовал за ним.
