Давным-давно закончилось мое детство, пролетело ярким разноцветным вихрем. Пришлось оно на страшное военное время, тяжелые послевоенные годы. Но, как ни странно, с тем периодом у меня связаны и хорошие, светлые воспоминания. Хочу рассказать вам несколько историй из моего далекого детства.
Картофельные котлетки
До войны наша семья жила в городе Туапсе на Черном море. Тогда мне было четыре года, а сестричке Инне – шесть.
Одно прекрасное летнее утро началось воем сирен и грохотом канонады, так в нашу жизнь вошла война.
Отца призвали в первые же дни, направили в летное училище.
Прощание было очень грустным. Мама плакала, мы с сестрой ревели, и, прижимаясь к отцу, умоляли взять нас собой.
Папа обещал, что скоро мы опять будем вместе, он приедет за нами, как столько устроится сам.
Поезд тронулся. Папа стоял на подножке вагона, махал нам рукой и что-то долго кричал, но в общем гаме было невозможно разобрать слова…
Трое суток провели на вокзале, пытаясь хоть на чем-нибудь добраться до Махачкалы. Мы с сестренкой сидели на вещах, зорко следя за тем, чтобы ничего не утащили, а мама бегала то к начальнику вокзала, то искала попутку.
Ели хлеб и консервы, пили кипяток, за которым приходилось стоять в огромной очереди. Никто не соглашался ехать в сторону Махачкалы.
– Не умирать же нам здесь, поживем немного у другой бабушки в Нальчике, а затем поедем в Махачкалу, – сказала мама и отправилась искать машину.
В толпе людей сновали какие-то подозрительные личности и предлагали за немыслимую сумму доставить желающих в Нальчик. Денег у нас не было. Но маме уговорить одного шоферюгу, посадить нас в свой грузовик. За это она отдала золотое обручальное кольцо.
Машина уже была набита людьми, нам с трудом удалось втиснуться между ними и их чемоданами. Так мы доехали в Нальчик. А когда вылезли из грузовика, мама обнаружила, что пропал кошелек с хлебными карточками – это была страшная потеря, но главное: мы добрались живыми и невредимыми.
Нашему появлению не очень-то обрадовались, на иждивении бабушки Ирины Александровны было три дочери-подростка. Да и места было маловато, всего две комнаты и кухня. Мама успокоила бабушку, что мы всего на несколько дней. Никто не знал, что война заставит нас надолго остаться в Нальчике.
Бабушка работала санитарным врачом на рынке, проверяла качество продуктов, но даже ей лишь иногда удавалось добывать что-нибудь съестное: банку молока или немного овощей.
Жили впроголодь. Ели один раз в день, варили похлебку, в нее шло все, что было в доме – крупа, картошка, консервы, овощи. Этого было недостаточно, и нас терзало постоянное чувство голода. Кусочек хлеба считался лакомством.
Много раз мама собиралась уехать, но обстановка была опасная и бабушка нас не пускала.
– Проживем как-нибудь все вместе, пока не получим известие от твоего мужа.
Близилась зима, немцы наступали, в городе началась паника. Власти удирали, захватив с собой все, что можно было увезти, даже мебель и комнатные растения. В то время, как многие люди уходили пешком из-за нехватки транспорта.
Мы остались, бежать было некуда и не на чем.
По городу пронесся слух, что опустевшее здание Горсовета заминировано и вот-вот взорвется. Но в его подвалах остался большой запас картофеля, который закупило для себя начальство, но не успело вывезти.
Толпы голодных людей начали стекаться к Горсовету, пришла и мама с сестрами. Все стояли и обсуждали, как добыть эту желанную, вожделенную картошку и остаться в живых. Никто не решался спуститься вниз.
Мама всегда отличалась решительностью и была храброй до безрассудства. Она вдруг собралась с духом и полезла в подвал. Толпа с ужасом наблюдала за ней, постепенно отходила на безопасное расстояние, затаив дыхание, ждала: что же будет? Вскоре мама появилась с мешком отборной картошки. Ее приветствовали радостными криками.
