— Исаева, место двадцать три, — произношу, запыхавшись.
Стараюсь отдышаться, наклоняясь чуть вперёд, опираюсь на ручку
чемодана.
Проводница двухэтажного поезда, на который я чуть не опоздала,
быстро просматривает списки пассажиров, тыкая стилусом в
планшет.
Убираю с лица выбившиеся из хвоста пряди и провожу ладонью по
мокрой шее.
Пришлось бежать.
— Ваш паспорт, пожалуйста, — голос проводницы возвращает меня
обратно в реальность.
— Держите.
Протягиваю документ и расстёгиваю пуговицы на пальто. Фотография
в паспорте у меня не самая удачная. Только выпустилась из детского
дома и была похожа на колючего ёжика. Секущиеся волосы неопрятно
торчали в разные стороны, брови нуждались в уходе, как и серая кожа
лица. Глаза большие, серьёзные и печальные.
После я научилась за собой следить. Прошло меньше двух лет, а я
уже совсем другая.
Не сломалась и вырвалась из нищеты. Поступила в хороший вуз,
учусь, снимаю квартиру. У меня есть самый лучший любящий парень,
семья которого от меня в восторге.
Так, по крайней мере, считают мои подписчики в социальных сетях.
А вы в курсе, что девяносто девять процентов снимков в сети
врут?
— Всё в порядке, проходите, у вас первый этаж. Скоро
отправляемся.
Забираю документы и, подхватив поудобнее чемодан, захожу в
тёплый вагон.
Продвигаясь по салону, чувствую на себе липкие мужские взгляды.
Незаметно чуть ниже одёргиваю короткий белый свитер, оголяющий
пупок. Затем и вовсе прикрываю живот пушистой шапкой, что держу в
руках.
Добираюсь до нужного номера. На моём кресле, у окна, сидит
старушка.
— Здравствуйте, — произношу осторожно.
Моя соседка вежливо кивает, явно не собираясь меняться местами.
Её морщинистое лицо выражает дружелюбие и интерес. Серебристые
волосы стянуты в тугой пучок, а на коленях лежит переноска, откуда
раздается трусливое и истеричное:
— Мяу.
Какая прелесть. Непроизвольно морщу нос.
Не то чтобы я имела что-то против кошек и прочей живности.
Ладно, если бы она одна была в этом вагоне. Но перед праздниками не
так просто купить билет, поэтому я попала в вагон, где возможна
перевозка животных. Например, из-за кресла, расположенного чуть
дальше по проходу, устроив голову на плече своего хозяина,
коричневыми глазами-бусинками на меня смотрит такса.
Снимаю пальто и, аккуратно свернув его, убираю на багажную полку
над сиденьями.
Уперев руки в бока, смотрю на свой чемодан. Это будет
сложнее.
— Милая, не уберешь туда мой портфель? Спину прихватило.
— Конечно.
Подхватываю с пола увесистый рюкзак, словно набитый кирпичами.
Приподнявшись на носочках, пытаюсь запихнуть его наверх.
— Давай помогу.
Внезапно моей ладони касаются чужие пальцы, а спина прижимается
к чему-то твёрдому. Отдергиваю руку, отступая в сторону, и,
повернув голову, смотрю на незнакомого высокого парня с копной
растрепанных светло-каштановых волос. Загорелый. Тонкий
аристократический нос с еле заметной горбинкой и длинные ресницы.
Красавчик. Он подмигивает мне, приподнимая уголок губ. Ловко
забрасывает наверх сначала рюкзак моей соседки, а потом и мой
небольшой, но тяжёлый чемодан.
— Спасибо.
— Обращайся, — кивает парень и занимает своё место на другой
стороне прохода, через два ряда от моего.
Опускаюсь в своё кресло и понимаю, что мы сидим лицом к лицу.
Придётся смотреть на него всю дорогу.
Глубоко вдыхаю через нос и медленно выдыхаю. В мои планы входило
весь путь глазеть в окно, заткнув уши наушниками с важной лекцией
моего куратора, которая выпала на даты, когда мне предстояло
уехать.
Не хочу возвращаться в свой город.
Нервничаю так, словно отсутствовала не три дня, а больше.
Кажется, что прошло полгода, такие насыщенные выдались дни в
столице. Если бы смогла, то задержалась бы подольше. Мне некуда
спешить. У меня нет места, которое можно назвать домом. Нет родных
стен, в которые хотелось бы быстрее попасть. Нет родных, которые
встречали бы меня на перроне и обнимали после долгой разлуки. Нет
настоящих и верных друзей. Ничего нет.
