Весна начинается с дурацких дождей, которые лишь добавляют грязи
и ноток недовольства мыслям. Мне не нравится, что придется вновь
заехать на автомойку, что прогноз обещает пасмурное уныние еще
неделю и что голубое пальто висит на плечиках, пока я “красуюсь” в
спортивной ветровке.
А еще мне не нравится пробка. Цепочка иномарок медленно ползет к
шлагбаумам, которые выдают пропуски на территорию аэропорта. Я уже
опаздываю, что скребет наждачкой по моему педантичному характеру и
заставляет шумно дышать. Я нервно постукиваю коротким маникюром по
кожаному рулю иномарки и то и дело поглядываю на электронные часы,
уговаривая их чуть притормозить. Можно, я поеду быстрее, а цифры на
часах будут меняться медленнее?
Интересно, Кирилл раздосадован? Я должна была его встретить
сорок минут назад, московский самолет приземлился без задержек, а
ведь у него еще была пересадка. Гатвик — Шереметьево — Гумрак. Он,
наверное, устал как собака, а тут еще аэропорт не самый просторный,
хотя его перестроили к чемпионату по футболу. Но все равно не
Лондон и не Москва.
Я отсылаю ему короткое сообщение, что я на месте, и выруливаю во
второй ряд, где забирают прилетевших прямо с тротуара. Я опускаю
тонированное стекло и внимательно вглядываюсь в разношерстную толпу
с чемоданами, которая течет от зеркальных ворот аэропорта к
пешеходным дорожкам. Я никогда не доверяла снимкам, стоит вспомнить
хотя бы собственные — иногда получаешься так, что и родители
открестятся, но все равно надеюсь на фоторобот, ведь я никогда не
видела Кирилла глаза в глаза.
Он лучший друг моего мужа, Вадима, который не смог встретить его
и попросил меня об услуге. Я даже немного нервничаю, потому что
хочется оставить радужное впечатление, ведь я знаю, как муж дорожит
их долгим знакомством. Оно замешано на бизнесе и больших деньгах,
ну и на личных совпадениях во вкусах и целях, хотя Вадим из
карьеристов, что считают бессмыслицей всё, что не приносит
прибыль.
— Секс и чувства — исключение, — сказал он мне как-то, блеснув
карими глубокими глазами, и улыбнулся так, будто специально сказал
глупость, чтобы подразнить меня.
Мой муж ужасный харизматик, и он прекрасно знает, что ему
простительны даже вызывающие глупости. Или грязные пошлости,
которые он медленно раскатывает на языке. С его животным обаянием
можно делать многое из того, за что большинство мужиков получают
звонкие пощечины.
Так что я жду увидеть такого же успешного и самоуверенного
мужчину, только помоложе мужа. Нет, а вдруг Кирилл капризный и
надменный, как подсказывают некоторые его фотки? Или чрезмерно
серьезный парень, который многого добился к тридцати двум и словил
звезду? Таких я переношу труднее всего, у меня самая настоящая
аллергия на держателей черных банковских карточек, которыми они при
любом случае машут перед носом.
Черт, это я точно не выдержу. Интересно, можно испортить чужую
дружбу так легко? Одной недовольной миной.
Я замечаю высокий силуэт в черном расстегнутом пиджаке и темных
модных джинсах и почему-то сразу понимаю, что это он. Кирилл. Он
как раз находит взглядом мой внедорожник и коротко машет рукой.
После чего широким шагом направляется навстречу, перебросив кожаную
сумку через плечо и обступая толпу спортсменов в синих
костюмах.
Он выше мужа и утонченнее… Нет, он не хрупкий, просто при
взгляде на Вадима на ум приходит простое слово — “машина”, и я уже
привыкла к его фактуре бойца и часто ловлю себя на мысли, что
многие парни кажутся мне изнеможденными моделями глянца. Но Кирилл
крепкий. Ремень сумки стягивает его рубашку и демонстрирует налитые
мышцы, которые проступают под дорогой тканью. Я фотограф и замечаю
такие мелочи, я даже ищу их в толпе… Красота движений и эстетика
тела, я привыкла высматривать их по сторонам, поддаваясь
профессиональному чутью.
