- Ты ждешь, Лизавета, от друга
привета,
Ты не спишь до рассвета – все
грустишь обо мне-е-е…
Помимо воли своей я рассмеялась, так
старательно брат моей лучшей подруги выводил эту старинную песню!
Юлька и Юрка – мои одногруппники и друзья. Они - брат и сестра,
близнецы. Внешне, с поправкой на пол, очень-очень похожие.
Собственно, характеры – тоже идентичны. И профессию они почему-то
выбрали одну на двоих, на троих со мной – педагог, учитель истории.
Мы заканчивали первый курс магистратуры – впереди экзамены и,
конечно, долгожданные каникулы - целое лето!
- Юрка, ты прав, я не спала до
рассвета. Только по причине экзамена по «Теории и методологии...»,
а никак не из-за тебя!
- Лизка, ты бессердечна! Ты же
знаешь, что я тебя люблю!
Заглядывая грустными глазами мне в
глаза, этот наглец стащил с моего блюдца пироженку и засунул
целиком себе в рот. Я только взглядом проводила. Он, зажмурившись
от удовольствия, прожевал, запил моим же кофе и, развалившись на
стуле, сказал, как будто ничего не произошло:
- А где это моя сестрица?
- Поражаюсь твоей наглости,
Евдокимов! Придется на семинаре сегодня сесть с Юлькой, а не с
тобой!
Он поменялся в лице. Глаза снова
стали грустными, он захлопал ресницами и, прижав к груди обе руки,
прокричал на все кафе:
- Нет! Ты просто убиваешь меня! Не
бросай! Я верну твое пирожное! Только не бросай!
Схватив мою ладонь, Юрка начал
покрывать ее поцелуями, шепча между ними: «Прости! Прости!
Прости!»
- Ни в коем случае не возвращай!
Просто купи мне другое! – руку вырвала, демонстративно вытерла об
джинсы.
В помещение вошла большая компания
парней, некоторые показались мне знакомыми – с параллельного
потока, наверное. А следом за ними, прижимая к груди стопку
тетрадей, плелась моя кудрявая подружка. Судя по расстроенному
виду, Кузнечик зачет не принял. Она плюхнулась на стул рядом со
мной, схватила мою многострадальную чашку и допила кофе, недопитое
ее братом. Нет, ну угораздило же меня на первом курсе связаться с
этой парочкой! И эта туда же! Одни проблемы от них!
Учились они неплохо. Отличниками,
как я, не были, но и до двоечников им тоже было далеко. Юрка был
обычным парнем, без странностей. Периодически знакомил нас с
девчонками. Повстречавшись пару недель, незаметно расставался,
чтобы в скором времени представить нам с Юлей новую пассию.
А Юлька была катастрофически, просто
патологически влюбчива. В преподавателя социальной психологии –
Сергеева Александра Николаевича, а попросту Кузнечика, прозванного
так студентами за излишнюю худобу и неправдоподобно длинные
конечности, она влюбилась на самой первой паре еще в январе.
Пыталась привлечь внимание молодого аспиранта хорошими знаниями и
блестящими ответами. Но он не обращал внимание на студенток, и на
Юльку в том числе. Тогда Евдокимова перешла к другой тактике –
заработала пару, напросилась на отработку и сегодня полчаса назад,
оставив меня в одиночестве пить кофе здесь, вприпрыжку отправилась
соблазнять Кузнечика, то есть пересдавать тему.
- Юлечка, что с твоим лицом? –
братец совершенно не сочувствовал горю единоутробной сестры. – У
тебя диарея?
- Отстань, дурак! – она обратила
свой взор на меня. – Лиза-а, я так опозорилась!
Я приготовилась услышать страшную
историю о ее недавнем приключении, как вдруг Юлька уставилась на
вход в кафе, открыв рот, и, наверное, забыв дышать. Я обернулась.
Но ничего сверхъестественного не заметила.
- Юлька, муха залетит – рот прикрой!
– Юрка потешался, раскачиваясь на стуле.
Она отмерла и показала ему средний
палец на левой руке. Юрка, видимо, обидевшись, вместе со стулом
повернулся к соседнему столику, где сидели девчонки-первокурсницы,
и начал их отчаянно клеить. А его сестра снова обратилась ко
мне:
