С моих губ сорвался протяжный стон, я попыталась выгнуться дугой
в последнем порыве сладкой истомы, но не тут-то было. Юрка обмяк на
мне всеми своими ста двадцатью килограммами и блаженно улыбался,
тогда как я уже с трудом могла дышать.
- Черт здоровущий! – из последних сил напряглась я, делая слабые
попытки сдвинуть любовника хотя бы на сантиметр.
Тут он сам проявил милосердие и перекатился на другую часть
кровати, не переставая глупо улыбаться.
- Зато теперь как хорошо, да? – спросил он лукаво. – Легкость
такая, как будто взлетаешь.
- Еще секунда и от меня бы остался один трафарет. – пробурчала я
и, отлепив себя от простыни, прошествовала в ванную.
Тугая струя воды мощно ударила в белоснежное дно джакузи, а я,
как бы невзначай, бросила взгляд в огромное зеркало, висящее над
полупрозрачной стеклянной раковиной. Могу поспорить, что так
поступает буквально каждая женщина, когда собирается принять душ. И
ничего нет в этом зазорного, надо же время от времени убеждаться,
что твое тело еще очень даже … . Мое было пока в порядке. Я
забралась внутрь джакузи, взяла в руки душ и повернула регулятор на
струи, насыщенные воздушными пузырьками. Так мне больше нравилось.
Эта ванная комната, как и вся квартира в целом, принадлежала Юре. Я
была здесь всего лишь пятый раз, хотя встречались мы уже почти
четыре месяца. Тем не менее с шикарной Юркиной сантехникой мы были
уже на «ты», чего не скажешь о бытовых кухонных приборах, к которым
я категорически отказывалась прикасаться. Я, конечно, не пещерный
человек и комбайн на моей кухне тоже имеется, но рядом с Юркиным он
казался примитивнее керосиновой лампы. Из-за этого Юрику
приходилось самому готовить еду, когда мы устраивали здесь наши
любовные свидания.
- Можно мне тоже? – послышалось сквозь шум льющейся на голову
воды, и в дверях ванной показалась коротко подстриженная Юркина
голова.
- Нет! – крикнула я, отплевываясь. – В очередь!
- Неправильная ты женщина, Марьяна. – вздохнул мой любовник и
исчез.
Вообще-то, меня зовут Марианна. Такое нетипичное для маленькой
русской девочки имя мне дала мама, победив в продолжительных спорах
моего отца, который хотел, чтобы его дочь звали мило и просто –
Настенькой. Кстати, это имя мне тоже очень нравится и я пообещала
папе, что свою первую дочку обязательно назову Настей. Но так уж
случилось, что мою дочь зовут Алина и ничего с этим поделать я не
могла.
Давая мне имя Марианна, мама считала, что впоследствии, когда я
вырасту, у меня будет право выбора. Я могу представляться как
Марина, Мария или Анна. Я сделала свой выбор и представлялась новым
знакомым полным именем Марианна. А вот уж они в свою очередь
вертели им как хотели. Яркий тому пример – Юрик, который вспомнил,
что в каком-то десятом колене у него был родственник украинец и с
самого начала стал звать меня Марьяной.
Приняв душ, я завернулась в огромный махровый халат хозяина и
вышла из ванной. Полы халата смешно волочились за мной по паркету,
но мне было в нем очень уютно. По квартире плыл восхитительный
аромат свежезаваренного чая. Юра не признавал кофе в любом
исполнении, говорил, что это совершенно нерусский напиток и,
вопреки логике обожал чай. Что он нашел русского в чае, для меня до
сих пор загадка, и я, не сдержавшись, язвительно посоветовала ему
пить по утрам квас или рассол, если уж он такой расист.
- В чайник не заглядывай, иначе аромат улетучится. Я быстро. –
сказал Юрик и потрусил в ванную.
Я проводила глазами его мощную фигуру и тут же заглянула в
заварной чайник, вдохнула запах и снова закрыла крышку. Не люблю,
когда мне приказывают. Не то, чтобы я от этого теряла над собой
контроль и начинала доказывать всем, что я тоже личность, но мне
тут же хотелось нарушить всяческие запреты и приказы.
